— Отдай мне двойника!
— Ага, прям сейчас, — усмехнулся ван Чех.
Серцет взвыл. Он не мог подойти к нам. Но уже вполне мог дотянуться до нас и прихлопнуть доктора.
— Я старался, я воссоздавал вас. Я развил свои способности до максимума, чтобы отомстить. Я хочу вас убить!
Маус и Аглая вдруг сорвались со своих мест.
— Его спасать надо! — вдруг одномвременно крикнули ван Чех и Британия. Ван Чех бережно передал двойника Виктору и морщась побрел куда-то.
— Мне-то, что делать?! — растерялась я.
— Стой и смотри! — цыкнула на меня Пенелопа, но мягко так.
— Да что ж происходит-то! — воскликнула я и подхватила доктора за руку. — Обопритесь на меня.
— О, спасибо, милая, — ван Чех улыбнулся мне, — Нам надо поскорее уйти. Бедняга, Серцет. Я уже ничем не могу ему помочь.
— Он безнадежен?
— Он немного глуп. Не понимает тонких вещей.
— Давай, — крикнул кто-то сзади.
Я обернулась.
Маус и Аглая стояли возле ступни Серцета, они казались маленькими букашками. Я видела, как Маус размахнулась и что-то опустила на ногу Серцета. Подул сильный ветер. Серцет закричал. Его стало клонить назад, как будто отталкивало что-то. Он быстро стал уменьшаться. Когда он уменьшился до половины, то вдруг начал подниматься в воздух. Аглая и Британия прыгнули на него, чтобы не упустить.
— Разобьется, если улетит, — начала кричать Маус.
— Я ему разобьюсь, — откомментировал ван Чех, — соскребай его потом со стенок.
Наконец, Серцет стал нормального роста.
— Уйдите… — тихо сказал он, — Уйдите все!
Девушки отошли от него на несколько шагов.
— Я ничтожество, — тихо сказал он сам себе, обняв голову руками.
— Идем отсюда, — немного брезгливо сказал ван Чех, но я стояла, как вкопанная. Виктор куда-то пропал, Пенелопа стояла сзади нас, ее внимание тоже было приковано к Серцету. Его было жаль. Закрыв голову руками, он тихо плакал, как потерявшийся малыш, отчаявшийся найти выход.
Аглая острожно приблизилась к нему и положила руку на плечо.
— Уйди, — резко оборвал Серцет.
Алгая отняла руку и присела за ним спиною к спине. Все присутствующие тихо наблюдали, я даже дышать старалась, как можно тише.
Сначала они касались друг друга едва-едва. Серцет был до того силен и расстроен, что безысходность его исходила от него серыми, липкими волнами.
Аглая была спокойна, волны Серцета обходили ее стороной, хотя всех нас опутали давно. Вокруг нее образовалось какое-то поле, пространство, оазис спокойствия, который расширялся медленно, но верно, разгоняя волны серого отчаяния. Она не испытывала жалости, это выглядело бы как-то по-другому.
