— Даже и не думала, — дернула я плечиком.
— Радует вас всех меня ревновать, — усмехнулся Виктор.
— И ты что же, не будешь мне клясться в вечной любви? — ерничала я.
— Вот еще. Ревнуй на здоровье сколько влезет, только меня не трогай. Было бы что ревновать, я так считаю.
— Было бы, — повторила эхом я.
— Ты сама не своя, — поморщился Виктор, — Что с тобой происходит.
— Предчувствиями мучаюсь, не мешай, — отмахнулась я.
Виктор схватил меня поперек туловища и стал слегка потряхивать.
— Ты что творишь? Опусти немедленно!
— Я предчувствия вытряхиваю… Может, тебя как ковер выбить?
— Иди ты лесом, — я вывернулась и отскочила от него. Прохожие стали оборачиваться на нас.
— О! Хорошая идея. Я поеду в лес и погуляю там в одиночестве, — смеялся Виктор, — Прости, моя хорошая. У меня какое-то дурацкое настроение, хочется тебя повеселить, а ты не веселишься, суровая такая.
— Доктор всегда говорит, что я маленькая и суровая.
— Он прав.
С шутками мы дошли до ворот, откуда каждый направился по своим делам. Я почти бегом преодолела дорожку и ворвалась в отделение на ходу переодеваясь. Первым делом я спросила у мед сестры, как чувствует себя дер Гертхе. Оказалось, что он сильно переутомлен, но вполне себе жив.
После всего этого я направилась к Ван Чеху. Доктор выглядел еще живописнее вчерашнего. Он был бледен и немного осунулся, нос его стал еще больше, под глазами залегли иссиня-черные круги, голубые глаза блестели влажно и лихорадочно. Черные кудри уныло свисали.
— Вы чудовищно выглядите.
— Здравствуй, крошка, я тоже тебя люблю, — отозвался доктор.
— Вальдемар, вы точно хотите сидеть здесь, а не спокойно лечится дома?
— После того, как ты мне вчера чуть не угробила дер Гертхе я уже ничего не хочу, — мрачно ответил он и исподлобья посмотрел на меня.
Внутри все сжалось и похолодело.
— Установи для него хотя бы планку, не более… допустим, получаса. Потом перерыв на сон… Но я бы рекомендовал по пол часа перед сном, тогда на кошмары и головную боль просто не останется сил. Что он хоть там пишет? — подобрел Ван Чех.
Я оттаяла и дала почитать ему файл.
Доктор читал с интересом. Где-то похихикивал, где-то становился предельно серьезным. Он ни слова не сказал, только кусал губу или цокал языком. Это было до ужаса необычно.
— Ну, и фантазия у него. Веселенько придется его сексуальной партнерше, — радостно провозгласил ван Чех, прочитав до конца.
— А мне понравилось.
— Мала еще такое читать, — оживился ван Чех, — Хотя… образовывайся давай. Текст местами не связан, он часто путается в самом тексте, несколько раз повторяет одно и то же место, словно зациклило его. С точки зрения искусства ему цены нет… Оценивать бесполезно все равно никто не купит.
