"Два в одном!" — откомментировала я, наблюдая процесс превращения кровожадной Британии в миловидную женщину.
— Шут гороховый, — процедила она сквозь зубы, — Приятно было вас видеть, Брижит, — улыбнулась она мне, — Я что-то устала. Я хочу спать, вы не оставите меня одну?
— Конечно-конечно, — радостно вскочила я. Из палаты я вылетела пулей.
— Ты, наверное, хочешь узнать, что это было? — интимно спросил ван Чех.
— Провокация, — пожала я плечами, — Зачем только?
— Чтобы ты не поддавалась на ее чары. Она — красавица, я не спорю. Но это очень опасная игрушка, не смотря на всю свою безобидность. Ты видела ее, когда я свесился из окна. Ты все поняла.
— Поняла. Только перепугалась до чертиков, что придется сидеть в соседних с ней палатах и кушить из вас биточки.
— Ничего страшного, потом просто бы написала мне письмо на могилку и рассказала бы вкусный я или нет, — парировал доктор, — нам на верх и не фырчи.
Мы дошли до уже знакомой мне палаты.
— Здесь лежал Виктор, — вырвалось у меня.
— Было дело, — согласился ван Чех, — Он, кстати, много потерял вылечившись. Он стал скушнее.
Я дернула плечиком. Ван Чех передразнил меня и толкнул дверь вперед.
— Вы ничего мне рассказать не хотите?
— А зачем?
В палате было темно насколько это вообще может быть на солнечной стороне днем. Треугольники использовались, как шора на окна. Кровать была застелена, мебель стояла по местам, как будто здесь никто не жил. На свободном постранстве сидело нечто. Мы с доктором инстинктивно шли на цыпочках. Я подошла к тому, кто сидел на полу и увидела, что это рыженькая девушка. Больше я ничего не могла сказать, потому что меня обуял ужас. Она не отреагировала, когда я села рядом с ней, чтобы рассмотреть получе, но находиться от нее вблизи было невыносимо.
Она была большой, не очень высокой, но крепко сбитой, большой полная противоположность Британии. Сидела на коленях. И вряд ли уже чувствовала свои ноги. В руках у нее были два кубика от детской игры, смысл которой сложить кубики и получить картинку, при этом на каждой грани кубика своя картинка. Она хаотично вертела кубики у руках, пытаясь сложить одну часть картинки.
— А остальные кубики где? — спросила я шепотом. Больная дернулась, как будто по ней пустили слабый заряд электрического тока.
— На столе, — в полный голос сказал ван Чех. Больная никак не отреагировала. На столе лежали кубики. Картинка не была сложена. Я покрутила кубики, у меня была такая же игра в детстве. Шесть картинок, сцены из сказок: Иван-царевич и серый волк, колобок разговаривает с лисой, лиса несущая петуха за дальние леса и кот в погоне, семеро козлят не пускающие волка в дом, Морозко и Настенька в лесу и сокраментальное: "Холодно ль тебе девица?!", последняя Машенька в котомке и медведь с пирожком возле пасти на пеньке.
