— Это мамина фотография, ее выпускного класса, — прозвучал за спиной голос неслышно подошедшей Кристины.
— Я догадался. Но тебе не кажется, что она висит слишком низко?
— И правда, — присела девушка рядом. — Как же я раньше не замечала?
Я попробовал сдвинуть массивную раму в сторону — она даже не шелохнулась.
Кристина, разгадав мою мысль, тут же прикоснулась к ближайшей вышивке, изображающей большого синего пса с оранжевым цветком в лапах. Та закачалась. Потом легонько толкнула висящий чуть далее морской пейзаж — он тоже сдвинулся с места.
— Итак, что мы имеем? — принялся рассуждать я, загибая пальцы. — Первое. Рама со школьным снимком висит явно не на месте. Второе. Фотография, в нее вставленная, сильно уступает по размерам своей окантовке…
— И третье — ее невозможно сдвинуть! — продолжила за меня Кристина. — Действительно странно…
— Не будем торопиться с выводами, — медленно проговорил я, придвигаясь к раме почти вплотную. — Смотри сюда! Видишь, здесь, с левой стороны? Верхний и нижний уголки по сравнению с теми, что справа, выглядят более потертыми. Получается, их касались чаще… Ну что, рискнем и нажмем?…
Легкий щелчок откинувшейся прямо на меня «фотографии» прервал мой монолог, заставив от неожиданности вздрогнуть. Глазам предстала дверца небольшого сейфа, заподлицо вмурованного в капитальную стену.
— By а ля, — картинно развел я руками, — вот вам, сударыня, и искомый тайник!
— И как же нам его открыть? — протиснулась вперед Кристина.
— Дело мастера боится, — самоуверенно отозвался я. — Раз дверца сейфа выкрашена масляной краской, значит, на ней тоже остались отпечатки! Неси фонарик и лупу, если есть!
Дело «боялось мастера» почти два часа, но на комбинации 68MAR дверца сейфа наконец мелодично щелкнула.
— Ура! — дружно вскричали мы, одновременно хватаясь за фигурную скобу-ручку.
Дверца легко распахнулась, и нашим горящим взорам предстала небольшая камера, почти доверху набитая неровными стопками бумаги. Стараниями бабушки и мамы моей помощницы сохранились и пожелтевшие листы писчей бумаги, и истертые, усыпанные почтовыми штемпелями и марками конверты, и даже мятые денежные купюры, небрежно втиснутые между ними.
— Вообще-то читать чужие письма неприлично, — робко проговорила Кристина, увидев, что я бойко потянулся за верхним конвертом.
— Во-первых, мы с тобой далеко не чужие, — резонно возразил я. — А во-вторых, нами же движет не досужее любопытство! Нас действительно интересует судьба родного нам человека — твоего отца и моего дяди. Если хочешь знать, я и приехал-то сюда лишь затем, чтобы хоть отчасти прояснить тайну его исчезновения. А потом, между прочим, собираюсь отправиться на поиски Владимира Васильевича. Да, да, даже деньги специально копил для этого! Но должен же я знать, куда именно мне ехать?!
