Мармарис, турецкое поселение на берегу Эгейского моря, — городишко по российским понятиям небольшой. Во всяком случае, на момент моего посещения он насчитывал не более 30 тысяч жителей. Однако именно с Мармариса, уютно раскинувшегося в живописной бухте, и началась эта головокружительная история.
…Решение посетить сие славное местечко было скорее спонтанным, нежели обдуманным и взвешенным. Просто моя благоверная, с которой к тому времени мы прожили в законном браке уже почти пять лет, явилась однажды домой в крайне воинственном настроении. Раздраженно метнув сумочку в угол и демонстративно грохоча каблуками, она прошагала, не разуваясь, в комнату и шумно плюхнулась в наше единственное кресло.
— Всё, — раздраженно воскликнула Раиса, — лопнуло мое терпение!
— Что у тебя опять стряслось? — автоматически поинтересовался я, стараясь не потерять нужный абзац в «Советском спорте».
— И ты еще спрашиваешь?! — еще более распалилась Раиса. — Меня на этой дурацкой работе совсем доконали, а тебе хоть бы хны?! Я пашу как пчелка, изо всех сил стараюсь вырваться из убогости нашей жизни, а ты тут сидишь, как пень, со своей никчемной газеткой!… Имею я право хоть раз в жизни отдохнуть по-человечески?!
Мне бы, дураку, как-то ее успокоить — погладить по плечу, налить стопочку кагора, наградить парой комплиментов, — но в тот момент меня гораздо больше интересовала судьба в который раз проигравших «Крылышек», нежели очередная блажь супруги. В общем, в запальчивости я обозвал ее истеричной дурой, она меня — тупицей и неудачником, и домашний скандал в считанные секунды разгорелся до небес.
Когда мы с Раисой познакомились, я работал старшим инженером в Институте биофизики, был ценим начальством и не обижен зарплатой. Но после того как последний генсек, метко прозванный в народе «Меченым», продал страну американцам, спокойная и размеренная жизнь дала трещину. Загруженность моя на работе упала вначале вдвое, потом еще раз вдвое, а затем и вовсе перешла в режим застоя. Ряды коллег начали редеть буквально на глазах. Конструкторы, инженеры, технологи один за другим устраивали «отвальные» посиделки с неизменными водкой и частиком в томатном соусе и — уходили: кто на биржу, кто в таксисты, а кто и вовсе продавцом на вещевой рынок. Я же никак не мог представить себя ни за уличным прилавком, ни за баранкой авто, ни торгующим женскими колготками в подземном переходе: выбросить на ветер столько лет напряженной учебы в «Менделеевке» и годы оттачивания конструкторских навыков в институте?! Нет уж, увольте.
