БЕСС: Я... ну... мистер Локвуд ведь очень стар. У него плохое зрение. Очень слабое.
МЭЙКОН: Зато ум у него острый.
БЕСС: Что ты имеешь в виду?
МЭЙКОН: Я знаю эту копь, Бесс. Она пуста, как пересохшее горло. Локвуд посыпал участок золотой пылью, только чтобы жадных дураков облапошить.
БЕСС: Ох, Господи. Надеюсь, что это не так. Мы ведь ему заплатили. Мы ему за нее заплатили. Мы заплатили ему все, что у нас было. Ох, что ж с нами теперь будет? Времена и так уже круче некуда.
МЭЙКОН: Я знаю. Я предвидела. Я видела, что так и будет. Теперь это прямо у порога.
БЕСС: Так не у твоего ведь. У вас-то все будет - и бык, и участок на ручье, и лесосплав. Вам с Уиллом Кертисом непременно повезет.
МЭЙКОН: Может, это в твоих глазах все так и будет. А я - я уже все твердо решила.
БЕСС: Что решила?
МЭЙКОН: Надо идти. Нам пора уходить. Я вот как думаю: если я здесь еще хоть немного задержусь, то стану внутри пустой, как выдолбленная тыква.
БЕСС: Этого никогда не случится.
МЭЙКОН: Случится, если мы отсюда не уйдем. Если не уйдем и не начнем охотиться на слона. (Шепотом.) Бах, бах, бах. Мы могли бы уже сегодня уйти.
БЕСС: Куда? Куда же нам идти?
МЭЙКОН: На запад. Пойдем на запад. К океану. К западному океану.
БЕСС: А где он, этот запад?
МЭЙКОН: За сосну Джека и желтый кедр, по лугу, где растут индейские метелки и сорная пшеница, сквозь траву, которая алеет на равнинах, и дальше, дальше, вперед.
БЕСС: Мы верь умрем от жажды и голода.
МЭЙКОН: А мы напьемся перед выходом, а потом станем жевать веточки, чтобы языки не пересыхали. .Дикие плоды растут там в изобилии. Спелые сливы будут остужать нам потрескавшиеся губы.
БЕСС: А как же индейцы?
МЭЙКОН: У меня есть в чашке кайеннский перец, да нож для кукурузы справимся.
БЕСС: А если они к нам ночью подкрадутся?
МЭЙКОН: Мы выставим тарелку с сухарями, вымоченными в стрихнине. Это их и убаюкает.
БЕСС: Ты обо всем уже подумала.
МЭЙКОН: Что бы ни случилось - не имеет значения. Зачем ограничивать безграничное? Я напишу обо всем этом роман. Пойдем со мной.
БЕСС: Не могу.
МЭЙКОН: Почему?
БЕСС: Я замужем.
МЭЙКОН: Он с тобой нехорошо обращается.
БЕСС: Я научусь с ним справляться.
МЭЙКОН: Его природу не переделаешь.
БЕСС: Иди сама. Иди без меня. Прошу тебя. Зачем я тебе?
МЭЙКОН: Ты мой единственный друг.
БЕСС: Найдешь себе другого. Что во мне особенного?
МЭЙКОН: Ты на меня похожа была.
БЕСС: Я не могу. Я уже дала слово.
МЭЙКОН (после паузы): Вот кофе. Из поджаренной кукурузы и подслащеного сорго, но все-таки лучше, чем та бурда из сушеной морковки, которую вы пьете. И башмаки воэьми - твоих ошметков кожи на всю зиму не хватит.
