— Слушай, Мирикэ. Семья у тебя есть? Дети, жена?
— Конечно, товарищ директор. Двое детей, жена, А что?
— День-деньской торчишь тут, в цирке. Посидел бы дома, с детишками, в семье.
— Когда надо, сижу. Но цирк — это вся моя жизнь. Профессия. Куда от нее денешься?
— Что-нибудь новенькое готовишь?
— Да. Только хотелось бы, чтобы это был сюрприз. Наконец удалось отработать смешанный номер — кошки и голуби. Нигде в мире такого не увидишь. Вы же сами требовали, чтобы мы проявили инициативу, находчивость…
Маленький чернявый Мирикэ всегда полон энтузиазма, желания откликнуться. Сразу видно, что он из тех, кто всегда готов рисковать, драться за нужное дело, Даже жертвовать собой. Сжимая коробку в руке, он отступает к двери, между тем как в кабинет входит секретарша с подносом, на котором дымятся две чашки кофе.
— Погоди, Мирикэ, выпей кофе, — предлагает директор.
— Нет, премного благодарен. Мне еще нужно отыскать некоторых товарищей. Спасибо…
Мирикэ выходит. Директор сдувает пену с дымящейся жидкости и говорит:
— Не люблю слишком усердных, готовых сделать все, что скажешь. Я побаиваюсь их. Мирикэ — из тех, кто не умеет говорить «нет».
— Ты такой же, как он, — отвечает Клаудия. — Точно такой же..
— Выпей кофе.
— Нет, моя чашка в той комнате.
— Тогда оставь кофе здесь. Сейчас пожалует инспектор Макарие.
— Ему-то что нужно?
— Он не сказал, но я догадываюсь, и мне уже хочется рычать от ярости.
— Еще напугаешь зверей, Джил.
— Он попросит меня кое о чем, и хотя это самое настоящее свинство, придется согласиться.
— А ты не соглашайся.
— Это невозможно.
— Почему?
— Повторяю: мы в цирке. Инспектор — тоже своего рода дрессировщик. Ступай. А то застанет нас вместе, не оберешься разговоров.
Лев рычит, да так, что стены дрожат. Клаудия идет к двери.
— Слышала? Это инспектор.
Рассмеяться, однако, он не успевает: в дверях со шляпой в руке показывается Макарие, статный, элегантно одетый, энергичный.
— Добро пожаловать. Кофе вас уже дожидается, — встречает его директор, между тем как Клаудия, улыбаясь, удаляется.
— Я уже пил, но ничего, и с этой чашечкой справлюсь. Что нового?
— Все в норме, это важнее всего. Только жарко. Очень жарко.
— М-да. Опять жарища. Но прежде чем перейти к делу, считаю нужным заострить внимание на проблеме ваших отношений с товарищем Клаудией.
— В каком смысле?
— Люди поговаривают…
— Это меня не интересует.
— Нехорошо говорят!
— А что именно? Конкретно.
— Не заставляйте меня повторять сплетни.
— Я прошу только откровенности.