— Сотни! — коротко отрезал он. — Мы живем в век услуг, и люди охотно их принимают, наивно полагая, что мир от этого становится лучше.
— Ты же клятвенно обещал сократить число приглашений, Джил?
— Без них не обойтись…
— Неубедительно. Ну да ладно…
— А ты читай. — Он протянул ей первый попавшийся конверт.
— Пэлэдеску. Бойня. Ну, не смешно ли?
— А кто снабжает мясом моих зверей? Они ведь ждать не любят. От него я получаю мясо когда и сколько нужно. Ну что, посылать ему билет?
— Ну, ему надо. А этому Драгомиру, из транспортного агентства, — читает Клаудия на другом конверте. — Ему-то зачем?
— А во время турне кто обеспечивает нас транспортом? Причем по самой низкой цене?
— А Апостолу?
— Он вместо одного раза в неделю вывозит нечистоты дважды, а то и больше. Лето же. Вонь какая…
— Абрудан из ветеринарной аптеки.
— Прикажешь не посылать?
— Нет, нет, ему надо. Пресса, радио, отдел культуры. Доносе из типографии. А этому зачем?
— Последняя премьера прошла без афиш. Бумаги не оказалось. Получит приглашение, будет бумага. Вот так!
— Дамиан с комбината тяжелого машиностроения. Ну, уж этому действительно…
— А он ремонтирует вагоны и клетки. Если б я надеялся на плановые ремонтные работы, львы давно бы рыскали по центру.
— Да, ты прав, — обескураженно заметила Клаудия, собирая конверты, — Стараешься, будто это твой собственный цирк.
— Не мой, а наш, Клаудия. Иного выхода нет.
— Я б на твоем месте никому ничего не посылала. Разве что подала бы заявление об уходе.
— А я только об этом и мечтаю — хотя бы разок уйти по собственному желанию. Да где там! Что я буду делать? Куда денусь? До пенсии-то не так уж долго осталось.
— Переходи на кафедру. Ты же профессор.
— Был. Меня лишили звания.
— Ты совсем выдохся. Тоже мне мужчина…
— А вот звери тоже выдохлись. Но покоряются, дают представления…
— Так их на то и дрессировали.
— Вот видишь, Клаудия. Кое-что соображаешь…
Раздается стук в дверь. Появляется дрессировщик Мирикэ. В руках у него картонная коробка.
— Мое почтение, товарищ директор. Целую ручки, сударыня. Простите за беспокойство.
— Никакого беспокойства. Клаудия, будь добра, подай нам кофе.
Секретарша выходит. Мирикэ робко впускается на краешек стула и поясняет:
— Я насчет тех самых денег…
— Каких денег?
— В фонд помощи семье бывшего дрессировщика львов.
Директор достает из бумажника триста лей и протягивает ему:
— За меня и за Клаудию.
— Премного благодарен, — говорит Мирикэ и показывает место в списке, где положено быть подписи дарителя.