— Всем статен, только круп немного провисает, — покачал головой Нассонов.
— Не помеха. — Арефа поглаживал бороду, довольный.
Я не выдержал:
— Что за цвет?
— У лошадей не цвет, а масть. Маркиз — соловый жеребец. Ахалтекинец, — сказал Денисов. Ему, наверное, стало неловко, что председатель меня не замечает. — Злой очень. Ни один местный жокей справиться не мог. Сергей мой пробовал — не вышло. Председателя за плечо зубами цапнул. А вот библиотекарша нашла ключик к нему… Нужны были, значит, женские руки да ласка. Конь тоже подхода требует. Не всякому поддается…
Нассонов продолжал меня игнорировать. Ну и пусть!
Мы молча смотрели на Ларису, взлетающую на Маркизе над препятствиями. На этот раз у нее, кажется, все получалось гладко.
Пахло скошенной травой и конским навозом. Нассонов достал папиросы, предложил Денисову. Потом, немного помедлив, мне.
— Спасибо, не курю.
— Здоровье бережешь? — усмехнулся он.
— Почему? Просто не привык. Да и не нравится. Они закурили.
Закончив скачку и еще некоторое время поездив шагом, Лариса приблизилась к нам. Разгоряченная, она сдувала со щеки налипшие волосы, смотрела на председателя с надеждой и ожиданием.
— Пойдет, — сказал Нассонов. — Быть по-твоему.
— Спасибо, Геннадий Петрович! — Глаза ее засияли счастливо и весело.
— Не меня благодари, его. — Нассонов ткнул пальцем в Арефу, сел в машину и, круто развернувшись, поехал с фермы.
Девушка легко соскочила с коня и подошла к нам. Денисов бережно принял у нее поводья.
— Здравствуйте, Дима, — только сейчас поздоровалась Лариса. Она была в обтягивающих ноги брюках, сапогах и мужской рубашке. — Я вас сразу заметила.
Арефа нежно проводил ладонью по блестящему, вздрагивающему крупу коня и ласково приговаривал:
— Хорошо, Маркиз, хорошо… Славный ты жеребец. Маркиз косил на него светлым глазом, перебирая белыми зубами удила. Денисов разнуздал коня.
— А как с соревнованиями, Арефа Иванович? — спросила Лариса.
— Очень хочется? — лукаво подмигнул Денисов, поднося к морде коня несколько кусочков рафинада.
Жеребец осторожно, губами, взял их с ладони человека и громко разгрыз.
— Значит, буду?
— Будешь, будешь…
Девушка закружилась на месте, хлопая в ладоши.
— Вот здорово!
Скакун прядал ушами и нервно перебирал ногами.
— Бери своего красавца. — Денисов отдал ей поводья. — Чувствительный он у тебя…
Лариса повела Маркиза в конюшню.
— С виду — не тронь, рассыплется, — кивнул на нее Арефа. — Но упорная… — Он помолчал и добавил: — У нас женщина ни за что не сядет на лошадь.
