ШУСТРЫЙ: Да ну на хуй платить за нее. Так заберем.
МАЛЫШ (жестко): Сказано тебе, попробуем выкупить. А если не получится, – заберем. Ты за пару штук трусишься, а пулю между рог хочешь получить? (Поняв, что сказал двусмысленность, – уточняет.): У цыган с этим просто.
ШУСТРЫЙ: Ну, смотря из чего. Если из «нагана», да порох отсырел…
Все смеются.
Машина стоит с потушенными огнями, на улице, впереди виден ярко освещенный частный дом, большой, трехэтажный, во дворе и на улице – машины, движение.
МАЛЫШ: Теперь так. Гиря, давай сюда кроны.
Гиря протягивает Малышу деньги.
МАЛЫШ (посмотрев на пачку, не пересчитывая): Ого, ты их уже успел и по мастям разложить. (Добавляет к кронам тысячу долларов.): Тут пятерка. Больше пятерки платить не будем, согласны?
Одобрительное мычание пацанов.
МАЛЫШ: Я иду с Соплей. Гиря и Шустрый – смотрите вон из-за того дома, там пусто, сдается в аренду – если нас бить начнут, или стрельба начнется – подбегаете и с пятнадцати шагов валите их.
ШУСТРЫЙ: Понял.
ГИРЯ: Понял.
МАЛЫШ: Или если я отмаякую – на полшага отступлю и двумя руками лицо себе закрою, но это только если они нас обступят и я волыну не смогу сам достать. Тогда на бегу стреляйте, отвлекайте их.
ГИРЯ и ШУСТРЫЙ: Поняли.
МАЛЫШ: Первыми пиздячьте тех, кто с помповиками или с автоматами – у цыган есть оружие. (Сопле.): – Нож в рукав, если что – сразу делай, насмерть.
СОПЛЯ: Понял.
Пацаны внезапно посерьезнели, собрались, ПОВЗРОСЛЕЛИ – Гиря, Малыш и Шустрый заряжают оружие, потом вынимают обоймы, вставляют в них еще по одному патрону и вставляют в пистолеты. Сопля снимает плащ и приматывает нож к левой руке скотчем, прямо поверх пиджака, рукояткой к кисти руки, потом надевает плащ.
МАЛЫШ: Давайте, пацаны, идите к пустому дому, через минуту мы с Соплей идем.
Гиря и Шустрый выходят из машины и уходят в темноту.
Малыш ждет еще минуту, кивает Сопле и выходит из машины. Двигатель не глушит, но габариты не горят, и в салоне нет света – крупным планом вырванная «с мясом» лампочка в салоне – видно, что машину подготовили к ночной операции.
Цыганский двор. К калитке подходят Малыш с Соплей. Во дворе стоят два цыгана.
МАЛЫШ (говорит по-чешски, вся сцена – разговаривают по-чешски, причем Малыш очень плохо, подбирая слова, на ломаном языке): Эй, братья, с кем можно поговорить?
Цыгане перебрасываются парой непонятных слов, один идет к калитке, второй – сразу в дом.
ЦЫГАН: Что тебе?
МАЛЫШ: Дело есть. Хочу со старшим поговорить.
