— Э, нет, милый, болтовню ты мне не порочь, — вскинулась она и наставила на него верхний из своих подбородков. — У нас по твою душу уйма запросов. И продолжают поступать. Вот смотри. Мы, если помнишь, дали положительный ответ насчет печатного интервью в «Вашингтон пост», но, сказав «да» вашингтонской газете, нельзя ответить «нет» атлантской «Конститьюшн». Там широкий рынок. Южане теперь читают — с тех пор как появились домашние кондиционеры. Еще имеется «Стар трибюн» в Миннеаполисе, их заведующий книжным отделом — многолетний друг нашего издательства, и потом, мы стремимся расширить связи с Северо-Западом, в «Ньюс трибюн» в Такоме очень толковый завотделом искусства…
— Я терпеть не могу печатные интервью, — перебил ее Бек. — На них столько времени уходит. Сначала тебя увлекут, разговорят, а потом все изрежут и переиначат, как им вздумается. Что ты на самом деле говорил, зафиксировано только на аудиопленке, а ее они оставляют себе. Нет. С газетными интервью покончено. Они отжили свой век.
— Брать интервью к тебе будут приезжать домой…
— Только Голду будить.
— … и занимают они не больше часа — полутора плюс еще чуть-чуть, сначала или по окончании, на фотосессию. Правда, Энни Лейбовиц, наверно, захочет наложить грим. Хотя, может быть, обойдется какой-нибудь забавной шляпой.
— Мери Джо, за что ты со мной так? Разве моя вина, что я тебе понравился в передаче Донахью? Самому себе я тогда совсем не понравился.
Она положила все еще изящную ручку на его волосатую, корявую лапу, неловко вылавливавшую маслянистые макаронины, которые, извиваясь, уходили из-под вилки, точно угри из ловушки.
— Ты нужен людям, милый Генри, и моя обязанность по службе — облегчить доступ.
— Я не виноват, что я им нужен. Лично мне они не нужны. Мне нужно, чтобы меня никто не трогал. Я хочу жить тихо и смотреть, как растет Голда. Она скоро начнет разговаривать. Она уже умеет говорить «пока!».
— Я прошу не ради себя. И даже не ради тебя. Я хлопочу об издательстве. Существует такая вещь — ты этого не усвоил, мама тебя слишком баловала, — но существует такая штука, как ответственность перед другими. Вместе с наградами приходят обязательства, кто так сказал? Не Делмор Шварц? Из-за тебя я начинаю серьезно подумывать о третьем бокале вина.
— Можешь подумывать сколько влезет. А я говорю «нет» всем газетным интервью.
— Но ты же это не всерьез?
Ее аквамариновые глаза когда-то были, возможно, большими и красивыми — теперь они зловеще поблескивали в середине лица, как два бутылочных осколка в песке на пляже.
