Все обескуражены.
Александр начинает плакать, прижимается к отцовской бороде:
— Пап, ты мне обещал! Нельзя детей обманывать, Господь накажет.
Отец улыбается, вздыхает, смотрит на учителя:
— Я беру на себя ответственность. Если Александр и впредь будет невнимательным на уроках, то пусть будет стыдно мне.
— Ура! — кричит на весь дом Александр. — Обещаю, папочка, я тебя очень-очень люблю, — и он приникает губами к отцовскому лбу. — И вам, Витольд Людвигович, обещаю, галок рассматривать не буду, хоть они таки-е за-бав-ные…
Учитель строго смотрит на Ивана Сергеевича:
— Я решительно не одобряю! Наша уступчивость может развить мать всех пороков — лень.
Тот уже более сухим тоном, дающим понять, кто в доме настоящий хозяин, произносит:
— Хорошо, на эту тему рассуждать более не будем. — И целуя в щеку подошедшую в этот момент жену, добавляет: — Марья Емельяновна, вас тоже приглашаем на санках покататься.
Жена заливается румянцем:
— Ну что ты, Вань, какие санки! — У нее заметен животик. В начале лета купеческое семейство ждет прибавления. Два сына есть, теперь молят Создателя о дочке.
Появляется дородная Варвара Силантьевна. Провозглашает:
— Милости просим к столу!
— И то, животы подвело! С мороза да устатку — нагулял аппетит.
Все проходят в столовую, где под зеленым абажуром громадный дубовый стол ломится от всяческой еды.
Чего тут только нет! Грибочки соленые, огурчики нежинские, мясо копченое — все это домашнего приготовления. Из деревянной мисочки жирный квадрат паюсной икры выглядывает. Селедка «залом» — толстоспинная, жиром нежным истекающая. Лососина малосольная, осетрина коренная, окорок розовый, толстенный шпиг, язык заливной — душа радуется!
А еще будет борщ наваристый, суп с раками, индейка с сельдереем — растением летним, огородным, да в Тамбове парники отличные, круглый год укроп, огурцы, помидоры и прочие блага дают.
Варвара Силантьевна, великий знаток прибауток, поговорок и разных присловий, просит:
— Гости дорогие, не купленые — дармовые, ешьте-пейте, хозяйского хлеба не жалейте!
По обычаю этого хлебосольного дома, за стол садятся все. Кроме хозяев, это могучий дворник Константин Георгиевич, за Севастопольскую кампанию крестом на грудь награжденный, но и раны многие за Отечество принявший. Затем послушница Вознесенского женского монастыря девица Евдокия Толмачева, приехавшая погостить на денек к Жемариным. С краю примостилась няня Авдотья Кулешова, еще помнившая времена императора Александра I и на руках которой выросла жена нынешнего главы семьи.
