– В Федеративной Народной Республике Югославии перед судом можно говорить все.
– Бейли сказал: нужно уничтожить партизан.
– Уничтожить партизан! – вскочил прокурор. – Я вас правильно понял?
– Да.
– У вас были и так называемые «черные тройки». Буква «З» означала «зарезать»?
– Да.
– Буква «З» означала и «запугать», и этой буквой обозначали исключительно тех, кто сотрудничал с оккупантами, – выкрикнул защитник. – Вы именно это сказали во время следствия.
– Совершенно верно. Я не отрицаю этого и сейчас, и я именно так сейчас ответил.
– Вы ответили «да», а не наоборот, – сказал судья.
– Разумеется, да. У меня в моей военной организации были «тройки», но не для того, чтобы резать людей, в чем меня клеветнически обвиняют.
– Скажите же, наконец, означала буква «3» зарезать или не означала? Да или нет?
– Я не хочу противоречить протоколу.
– Хорошо. Мы к этому вернемся во время допроса свидетелей. Чего касались велико-сербские тезисы Илии Бирчанина и его единомышленников?
– Я этого не понял. Это было очень мелко, не мой уровень.
– Может быть, речь шла о разделе Югославии? Фотич в Америке тоже выступал с этой точки зрения?
– Я не знаю. Это все действительно очень мелко.
– Сколько у вас было командиров.
– Достаточно.
– Чем объяснить единую линию в сотрудничестве с оккупантами?
– Это не моя линия.
– Обвиняемый Михайлович, – вмешался защитник Джонович. – Во время войны на территории, которую вы контролировали, выходило несколько ваших газет.
– Верно.
– В этих ваших газетах делалось какое-нибудь различие между великими державами-союзницами?
– Никогда. И к американцам, и к Советам отношение было одинаковое.
– Вы были убежденным монархистом?
– Я бы так не сказал. Просто я был верен присяге.
– Как случилось, что большое число республиканцев, причем очень авторитетных, оказалось членами вашего движения?
– Это произошло, господин Джонович, из-за того, что я уважаю чужое мнение.
– Ведь ваши дети – сын и дочь – еще до войны стали коммунистами. Вы знали об этом?
– Это был их свободный выбор. Мне было очень горько, но… Я всегда говорил, что коммунизм это большое зло.
– И из-за этого вы сотрудничали с Гитлером, – взбешенным голосом сказал прокурор. – Гитлер это не зло, а партизаны зло.
– Нет.
– С чего вдруг теперь вы говорите «нет»?
– Да, но они не такие, как немцы. В сущности – да. Но немцы разбиты и ушли.
– Вот так же вы говорили и вашему другу, американскому полковнику Макдауэллу.
– Не могу вспомнить.
– Макдауэлла?
