– Фу, как грубо! Публичный дом здесь ни к чему, но несколько номеров для отдыхающих спокойно можно разместить на чердаке, если его переоборудовать.
Глаза нового директора светились алчным блеском, на него напало вдохновение, и он продолжал расписывать, какая нас ждет сытая жизнь.
– Сцену тоже надо переоборудовать, чтобы можно было показывать самые разные шоу.
– А наши спектакли? – поинтересовался муж Клавы.
– Спектакли? – Богдан Андреевич недовольно сморщился, оттого что его перебили. – Спектакли… Ну если вам так хочется – играйте по утрам в каникулы. Но я вас уверяю, если все переделать правильно, вам и играть не надо будет, денежки и так будут капать, уж не меньше, чем вы сейчас получаете, это точно…
Собрание молчало, потрясенное планами и наглостью нового директора. Я подумала, что он, наверное, полный идиот, если сразу вывалил на трудовой коллектив все это говно и что он не похож на удачливого жулика, раз у него такой замызганный видок, и что повоевать с ним очень даже можно, если правильно выбрать способ ведения войны, но кто-то из актрис заплакал, нарушив тишину, она плакала так горько, и никто ее не утешал. Вдруг взорвался Коля-дерево, сначала он крайне возбужденно замычал, а потом сквозь мычание стали прорываться его слова: «Плохой, плохой! Уходи! Все маме скажу!» – и со своей нездоровой силой затопал ногами. Успокоить его можно было в два счета, но никто даже с места не двинулся.
– Это что за придурок? – заорал новый директор. – Как он здесь оказался?
– Это не придурок. Это наш Коля, артист вспомсостава, – мрачно ответила начальница отдела кадров Клара Евгеньевна.
– Немедленно вывести идиота из зала! – отдал первый свой приказ директор.
– Сам убирайся, крыса! – посоветовал кто-то громко.
– Ах так! Всех поразгоняю, всех! – И Дрончук двинулся на Колю, Коля продолжал топать своими огромными ступнями по полу, мычать и твердить: «Плохой! Очень плохой!»
Надо отдать должное Дрончуку – был он не из пугливых, но из не очень умных. Что он, интересно, собирался сделать с Колей? Тот был в два раза больше. Ну и случился ожидаемый инцидент. Как только Дрончук приблизился к Коле, тот схватил его поперек туловища и, не обращая внимания на вопли нового начальника и попытки кусаться, потащил его из зала, мы все стадом носорогов бросились в фойе и прильнули к окнам. Коля оттащил Дрончука на газон и бросил под голубую ель, потом спокойно вернулся в театр и запер входную дверь на задвижку. Дрончук опомнился, вскочил и заметался около входной двери, заколотил в нее, визжа и плюясь. Ругался матом и грозил нам всем немыслимыми карами. Мы с удовольствием наблюдали за беснованиями нашего нового директора. Потом он куда-то побежал.
