– Отпад, – произнесла Анестезия, отступая на несколько шагов от картины.
– Глубоко копнул, – согласился с ней Стае и шагнул следом.
– Видна широта мысли, – небрежно заметила Ирина и села на диван.
– У автора безграничная фантазия, – добавил брат и присел к сестре.
– М-да, – сказал профессор после внимательного изучения белого прямоугольника в золоченой раме и остался стоять возле картины.
– Совершенно с вами, профессор, согласен, – подтвердил Костик.
– Ничего не поняла, – встряла Машка, поправляя белый передник. – И что это значит?
– Погружение в мироздание, милочка, – фыркнула Анестезия. – Не всем смертным понятное.
– Нет, – Туровский прошелся мимо картины, – что-то в этом есть.
В Алле заговорило чувство протеста, свойственное ее противоречивой натуре. Она громко сказала с порога гостиной:
– Ничего не вижу, кроме хорошей рамы.
Все поглядели на Звонареву.
– Ну да, – скривилась Анестезия, – не всем дано понять истинный художественный замысел.
– Аллочка! – обрадовался ее появлению профессор, видимо, его все-таки мучила совесть. – Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, спасибо, дядя, – ответила Алла и присела на диван рядом с Владимиром. – Я отлично выспалась…
– Говорят, Аллочке сегодня ночью вновь что– то привиделось, – улыбнулась Ирина.
Звонарева вздрогнула от нежного голоса, не свойственного тетке, и решила, что та собирается сказать в ее адрес пакость.
– Я знаю, что все неприятности с тобой, дорогая, происходят из-за нехватки свежего воздуха. Ты слишком много времени проводишь дома. Алла, тебе нужно развеяться.
– Ага, проветрить мозги, – прошипела Анестезия, толкая Стаса к картине. – Константин, помогите Стасу вернуть картину в комнату.
– Неужели вы лишите нас удовольствия смотреть на нее? – интеллигентно поинтересовался студент, но под тяжелым взглядом учителя тут же схватился за полотно и поволок наверх.
Алла была не прочь прогуляться. Но в саду скучно, торчать часы напролет с книгой не просто скучно, а грустно. Поехать в город она тоже не могла. На развлечения у нее не было средств, подруги разъехались кто куда, дома нечего делать, к тому же там пустой холодильник, а здесь хоть изредка кормят.
– Влад, – обратилась Ирина к брату, – отвези Аллу в вегетарианский ресторан. Она осталась без завтрака.
Звонарева обомлела от такой милости и замерла в ожидании возмущения со стороны Ображенского. Но тот хмыкнул и пожал плечами.
– Если только сделать один загрузочный день, – сказал профессор, – но после него продолжить эксперимент.
