– Я даже рад, – повторил он наконец. – Глупо, правда? – И указал на кипу бумаг на столе: – Там все про курсы. Я думал, может, ты захочешь взглянуть.
– А как же анкета?
Крис раздраженно отмахнулся:
– Все заполнил. Раз плюнуть. Чего ты пристала с этими вонючими анкетами?
– Ты же сам просил помочь! – возмутилась я.
– Да ни фига. Ладно, в общем, я их заполнил. Он поднялся и сунул бумажную кипу мне прямо под нос, старательно пряча взгляд. Внезапно я поняла (какой же умственно отсталой я иногда бываю!), что он позвал меня не ради каких-то там анкет. Крис загорелся этими курсами, что бы он там ни говорил. Свершилось чудо!
Что ж, Крис получит всю поддержку, какую я только смогу ему обеспечить. Я послушно схватила стопку бумаг и вперилась в нее так, будто это было меню нового лондонского ресторана. Это и могло бы сойти за меню… новоиспеченной чешской закусочной, потому что понимала я одно слово из ста.
А Крис понимал! Вот что важно. С невольным уважением я покосилась на брата – эта сторона Криса была мне неведома. Я едва удержалась от ликующего вопля. Мне хотелось прыгать от счастья – наконец-то мой братец решил завести нормальную работу. Но я удержала себя в руках, не желая, чтобы он думал, будто я готова уписаться от счастья из-за каких-то компьютерных курсов.
Я была почти у дома, когда поддалась внезапному искушению. Разморенная пивом и травкой, я пребывала в туманно-благостном состоянии. Для проверки времени пришлось включить мозги: четверть двенадцатого. Отлично.
– Рулите, рулите, не останавливайтесь, – приказала я таксисту. – И сверните налево.
– Вы же велели на Аделаид-роуд, до упора, – запротестовал он.
– Передумала. Имею право?
Несмотря на то что мой район буквально утыкан барами и ресторанами, внешне здесь все выглядит словно вымершим. Никто не торчит за столиками перед кафе, наблюдая за уличной жизнью. По правде говоря, моему району не хватает европейского лоска. Меня встретила угрюмая ночная улица и мерзкий осенний холодок, от чего я мигом протрезвела, словно меня облили галлоном ледяной воды. Мертвая тишина подворотни довершала очарование. Когда я толкнулась в дверь «Плевка и свистка», идея завалиться в эту дыру уже не казалась мне верхом гениальности.
– Закрыто, – машинально буркнул Нил, не поднимая головы.
В руках он держал стопки пустых пивных кружек, с ободков которых весьма аппетитно капали буроватые опивки. Нил пересек пространство, отделявшее его от стойки бара, и опустил свои пирамиды рядом с раковиной.
