- Привет!
Матвей здороваться не стал. Буслаева он не любил и не считал нужным симулировать приветливость.
- Чего ты тут делаешь?
- Да ничего. Эссиорх послал, - ответил Буслаев.
- Зачем?
Вспоминая, Меф приподнял брови.
- А зачем он меня послал? А, да, за тобой!… Велел накормить и отмыть. Накормить я тебя накормлю, а отмываться, извини, будешь сам.
Меф перевернул пакет. На дно вагона выкатились две банки бычков в томате, вареная луковица и таджикская лепешка, приобретенные на вокзале. Бычки были вскрыты ножом. Внутри плавала красноватая масса, которую забыли вовремя похоронить. В этом был весь Буслаев. Один его дамасский кинжал стоил как два железнодорожных вагона, но при этом у него наверняка не было денег, чтобы купить консервы приличнее бычков в томате.
Четыре огурца и полбулки хлеба закончились у Багрова еще вчера. Он съел лепешку, откусил луковицу и откинулся на мешки.
- Я сыт. Ты свободен, - сказал он Мефу.
Меф насадил недоеденную луковицу на нож и с интересом стал ее рассматривать, будто луковицу обгрызло диковинное животное.
- Буду свободен, когда передам тебя Ирке, - вздохнул он.
Багров рывком сел. Он, конечно, не чемодан, чтобы его кому-то передавали, но тут дело другое. Можно было согласиться.
- Ирке?
- Она едет в Белгород на поезде. Или скоро выезжает - я не понял. С валькириями разговаривать - все равно что в Смольный прозваниваться во время революции. На тебя то орут, то не слышат, и все время передают друг другу трубку, - пояснил Меф.
На Багрова он посматривал весело: явно знал больше, чем говорил. Багров снова лег на спину и отвернулся. Он не хотел ничего расспрашивать об Ирке, не хотел знать деталей. Вообще не желал слышать имя «Ирка» из уст Буслаева. Это имя принадлежало ему одному. Остальные Ирки в счет не шли. Они были самозванками.
До заката они сказали друг другу только десять слов. Меф ушел гулять на станцию. На перроне было выведено краской: «Любимая, вернись!». Меф случайно прошел по надписи «вернись!», дошел до буквы «и» и из уважения к чужой любви вернулся. Обратно он пришел только вечером, купив еще пару банок бычков в томате. Сам он их не ел - только угощал. Багров по-прежнему валялся в вагоне. Только перевернулся ногами в другую сторону.
- Не надоело? Иди хоть сто метров пройди! - не выдержал Меф.
Это были семь слов из тех десяти. Ответ Багрова состоял из междометий и относился больше к области мычания.
Ночью они замерзли. Меф вылез из вагона и развел на насыпи костер. Откуда-то появился обходчик в железнодорожном жилете. Постоял, посмотрел. Меф предложил ему бычки в томате. Обходчик от угощения отказался и ушел. Буслаев понадеялся, что он никого не позовет.
