- Ну? - спросил Троил поощрительно.
- Я тут хотела… думаю все время… - начала Улита, но оборвала себя и, махнув рукой, выпалила: - Может ли быть прощен Арей?
Троил разглядывал ее, чуть сдвинув брови.
- Ага, щас! Сегодня Арей, завтра Лигул! А почему не Тухломон? Все на него орут, все обижают гадика! - влез в разговор Корнелий.
Однако Улита к нему даже не повернулась. Она смотрела только на Троила.
- Не я решаю, кому быть прощенным.
- Но вы же генеральный страж!
- И что из того? По-твоему, я сотворил небо и звезды? - тихо ответил тот.
Улита, тоскуя, опустила глаза.
- Но тогда хотя бы объясните почему!!! - сказала она беспомощно.
- Я могу только предположить. Арей неспособен искренно пожелать прощения! - ответил Троил.
- При определенных обстоятельствах он мог бы сказать «прости»! - настойчиво сказала Улита.
- При определенных обстоятельствах он смог бы выдавить «прости!» сквозь зубы. Пожелать же прощения - означает повернуться к прошлому спиной и никогда даже на мгновение не пожелать обернуться. Слова же как таковые вообще необязательны. Нужно только движение сердца.
- Которого у Арея нет? - недоверчиво спросила Улита.
Троил вздохнул.
- Идем на кухню. Я все-таки хочу сегодня закончить борщ по-эдемски, - сказал он.
* * *
В это же время в общежитии озеленителей Чимоданов стоял у окна и поливал йодом фиалку. Он обожал делать мелкие гадости. Зудука, свесив ноги, сидел на шкафу и, используя баллон с дезодорантом и зажигалку, играл в «Горыныча», пуская пылающие струи.
Несмотря на то что было уже почти утро, общежитие озеленителей гуляло и шумно пело песни разных народов. Под окнами кто-то долго кричал, грозился, но так и не подрался. Чимоданов, в предвкушении дежуривший у подоконника, разочарованно отодвинулся в глубь комнаты.
Меф, только что завершивший поединок с Мошкиным, разглядывал на своем торсе красные пятна от шеста. Завтра некоторые исчезнут, а другие станут черными, потом фиолетовыми, потом лиловыми - так и будут менять цвета до бесконечности.
- Тебе не больно, нет? - сочувственно спросил Евгеша.
- Щекотно! - поморщился Меф. - Может, ты не будешь садить со всей дури? Я же тоже могу тебя мечом по шее рубануть! В учебном режиме с разворота.
- Я не со всей дури! Я в полдури, - обиделся Евгеша. - Ты же знаешь, когда надо, я кирпичи из кладки вышибаю.
- Да знаю, я… Ай! - Меф ткнул пальцем в самое больше пятно и скривился. Все же странно, насколько человек зависим от физической боли. Возьми кого хочешь - философа, писателя, музыканта, парящих мыслью в заоблачной выси, и прищеми им дверью хотя бы ноготь мизинца. И все! Всякую возвышенность как корова языком слизала! «Где йодик? Где зеленка? Срочно меня к дохтырю - умираю я!»
