Он читал в нем презрение и ненависть. Такую же жгучую, какую испытывал сам.
Впрочем, его ненависть была все-таки сильней.
Люди ненавидят по разным причинам.
Но все же самую острую, слепую, безысходную ненависть испытывает предатель к тем, кого предал.
Он ненавидел теперь своих соотечественников так, что порой ему становилось трудно дышать. За то, что они не сдались в бою, не продались врагу, за то, что остались верными Родине и умирали здесь, безвестные и безымянные, вдали от нее, не предавая, как он, не раболепствуя.
И он мстил им, как мог, готов был уничтожить их всех, всех до единого. И тех, что остались там, далеко за линией фронта, куда, он это понимал, путь ему отныне был заказан навсегда, он тоже с наслаждением уничтожил бы всех.
Всех, с кем когда-то играл и ходил в школу, танцевал и целовался, пел песни над рекой и смеялся за дружеским столом.
Всех, с кем потом прошел невзгоды и трудности военной жизни, опасности фронта, кто делился с ним хлебом и табаком, одеялом и местом у костра, кто прикрывал его огнем и, как Ладейников, выносил с поля боя.
Крутов не прошел, наверное, и половины своего алфавитного пути, когда охотно, с радостью дал согласие служить немцам.
То есть он служил им с того момента, как поднял руки в зимнюю ночь на снежном поле. Он только и делал, что служил им. Просто теперь положение вещей было оформлено.
Крутов пошел в школу диверсантов, которых готовил абвер. В его надежности абверовцы не сомневались. Он настолько залез в болото измены, что и головы не было видно на поверхности.
Офицеры абвера были умные, хитрые и опытные работники, тонкие психологи, отлично знавшие свое дело и своих людей.
Крутов лежал у них на ладони со всеми своими мыслями, страстями, тайными желаниями и злыми мечтами.
Они возлагали на него большие надежды.
И оказались правы.
Он навсегда стал заклятым врагом своей бывшей родины и верным слугой новых хозяев.
А то, что по не зависящим от него причинам хозяева эти менялись, не имело значения.
Он служил тем. кто ненавидел Россию. Вот что было главным. Немцы — люди экономные и расчетливые. Крутову подарили жизнь, пришла пора расплачиваться. И как недешево!
Во главе небольших диверсионных групп его забрасывали в тыл советских войск. Он считался специалистом по подрыву эшелонов, железнодорожных сооружении, станций. Стал мастером высокого класса.
Действовал отчаянно.
На фронте, да и не только на фронте, человек действует отчаянно под влиянием различных эмоций, прежде всего любви и ненависти. Иногда от страха.
