— Финансы поют романсы, — фыркнула Маринка, прекрасно понимая, почему истребители так торопятся с выполнением заказа, учитывая то, какие у них расходы.
— Кто бы сомневался, хорошая фраза надо запомнить, — хмыкнул вампир.
— И так, все готовы?
— Да, Босс.
— Хорошо, тогда отправляемся!
Собирать особо нечего, в основном оружие. Возле портала Марина последний раз бросила взгляд на базу охотниц. Интересно, наказали Нуарию или нет? Хотелось надеяться, что все у нее сложилось хорошо.
За их уходом следила Аркалия и взгляд ее по-прежнему холоден…
— Напомни, чтобы я обложила их матом, — шепнула на ухо Лиме Экрис.
Олимпиада улыбнулась уголком рта.
Они целые сутки просидели в деревянной магической камере лесных эльфов. Остроухи «злодеи» не захотели выслушать их. Они чувствовали зло в ее крови и не собирались рисковать. На душе остался неприятный осадок. Экрис и Горлуна скорее всего отправят домой, а вот ее…
Хотелось плакать. Что она совершила такого в своей грешной жизни, что должна расплачиваться за все такой горькой ценой? Эльфы решали, казнить ее или миловать. О том, какое решение они приняли, Лима узнает в скором времени. Девушка не сомневалась, что смертный час близок. Остроухие не пощадят. Достаточно взглянуть в их глаза, чтобы увидеть ответ и свой приговор. Она столько раз бежала от смерти, но проклятая все равно настигала, наступала на пятки и старалась подставить подножку. Ее спасало только чудо, но в теперешнем положении его сложно ожидать. Она проклята, заражена неизлечимой заразой, а противоядия не существует.
Из соседнего помещения слышны их гневные мелодичные голоса. Их магия настолько сильна, что не оставила путей отступления. Лима не могла сбежать. Как вырваться из капкана древней магии лесных жителей? Силы-то у нее много, но у них за плечами тысячелетия жизни. А она на свете не прожила и жалких двадцати лет. И каков конец? Смертная казнь?
Прекрасные остроухие мужчины вошли целой делегацией. Их легкие одеяния развевались от малейшего прикосновения ветра.
— Вы свободны и можете отправиться домой, кроме тебя, вампир, — указал на Лиму. — Ты приговорена к смерти. Мы бы хотели обойтись без столь жесткой меры, но твоя сущность требует именно такого наказания. Твоя душа чиста, и обретет покой.
— Эй, вы!
— Экрис, не надо, — обреченно положила на лапу паучихи руку. — Я согласна с приговором, мне нечего возразить против него.
— Но как же так? — недоуменно уставилась на нее Экрис.
