Я решил, что девушка на ресепшене, которой на вид было лет двадцать пять, скорее всего, кого-то подменяет. Никто из постоянных служащих не стал бы говорить о Руднике как об «одном из юристов», а значит, если проявить настойчивость, можно заставить ее сделать по-моему.
— Послушайте, я очень давний и хороший друг Майкла и хочу сделать ему сюрприз.
— Неужели вы не можете назвать мне ваше имя?
— Если он будет знать, что это я, сюрприза не получится.
Девушка задумалась, а потом произнесла:
— Ладно, сейчас у него никого нет, и, наверное, можно пройти к нему…
Она объяснила мне, где находится кабинет Рудника: «прямо, а в конце налево», — и я поблагодарил ее за то, что она «помогла мне с сюрпризом».
Я вошел в угловой кабинет Рудника без стука и остановился в нескольких шагах от его стола. Он сидел погруженный в бумаги, а когда поднял глаза на меня, то от удивления долго не мог ничего сказать.
Наконец он спросил:
— Что вы здесь делаете?
Я не спешил с ответом. Пять, а то и десять секунд я стоял и смотрел на него, стараясь продлить удовольствие.
— А как по-вашему, что я здесь делаю? — В моей улыбке читалась угроза.
— Секретарь не предупредила меня о вашем приходе, — сказал Рудник, как будто единственная проблема заключалась в том, что я неожиданно возник в его кабинете. Мы продолжали смотреть друг на друга, пока наконец он не нарушил молчания:
— Итак, что вам нужно?
— Мне нужно, чтобы ты пошел на…
Я больше не мог держать себя в руках.
Рудник поднялся и, обогнув стол, подошел ко мне. Наверное, он рассчитывал запугать меня своими габаритами, как раньше. Но сейчас я был выше него. Он об этом забыл.
— Слушай, я не знаю, что с тобой происходит и что ты тут делаешь, но если ты немедленно не уберешься отсюда к чертовой матери, я вызову охрану.
Я закрыл дверь, чтобы снаружи ничего не было слышно. Когда я повернулся, Рудник прижимал к уху телефонную трубку и набирал номер.
— А ну повесь трубку, мать твою, — велел я.
Он сделал вид, что не слышит.
— Я сказал, трубку повесь.
На этот раз он взглянул на меня:
— Я сказал тебе, убирайся вон.
— Я помню, что ты со мной делал, сволочь, — сказал я.
Было слышно, как на другом конце провода кто-то ответил «алло», и тут Рудник положил трубку.
Он смотрел на меня, как мне показалось, довольно долго, хотя, наверное, на деле — пару секунд, а потом невозмутимо сказал:
— О чем, черт побери, идет речь?
— Не строй из себя дурака, — сказал я. Мне казалось, я перестал существовать. Существовало только тело и голос, идущий из него. До меня донеслись мои же слова: — А то ты не знаешь, о чем я, сволочь, пидор сраный.
