- Что вы изучаете, госпожа моя?
Она подняла на него свои узкие глаза - не темно-карие, как обычно бывает у чиадзе, а коричневато-золотые, с голубыми искрами. Эти глаза вселяли беспокойство, казалось, будто они смотрят тебе в самую душу.
- Я читала вот это. - Она коснулась рукой в перчатке древнего, сухого и выцветшего пергаментного свитка. - Мне сказали, что это пятая по старшинству запись учений автора по имени Миссаэль. Он был одним из самых выдающихся людей Нового Порядка после гибели Древних, и многие верят, что в его высказываниях содержатся предсказания будущего. Но слова так туманны - эти стихи могут означать все, что угодно.
- Зачем же вы тогда изучаете их?
- Зачем люди вообще учатся? Чтобы знать больше, а следовательно, больше понимать. Миссаэль повествует, как похоть, алчность, страх и ненависть привели к гибели старого мира. Но разве человечество извлекло из этого урок?
- У человечества не одна пара глаз. Миллионы глаз видят слишком много и воспринимают слишком мало.
- О, вы философ.
- В лучшем случае посредственный.
- Значит, вы полагаете, что человечество в своем развитии неспособно измениться к лучшему?
- Отдельные люди способны меняться, госпожа моя. Я сам это наблюдал. Но соберите вместе чуть больше народу, и через несколько мгновений вы получите воющую толпу, рвущуюся крушить и убивать. Нет, я не верю, что человечество когда-нибудь изменится.
- Может быть, это и правда, - признала жрица, - но от нее веет поражением и отчаянием. Я не могу согласиться с такой философией. Прошу вас, присядьте.
Нездешний повернул стул спинкой вперед и сел напротив нее.
- Спасение девушки по имени Кива делает вам честь, - проговорила она тихим, мелодичным голосом.
- Поначалу я не знал, что они взяли кого-то в плен, - признался он.
- Все равно. Вы подарили ей жизнь и судьбу, которую у нее собирались отнять. Кто знает, что ей еще предстоит совершить, Нездешний?
- Я больше не пользуюсь этим именем, и в Кайдоре меня под ним никто не знает.
- От меня его никто не услышит. Скажите, что побудило вас отправиться в погоню за наемниками?
- Они вторглись на мою землю и напали на моих людей - чего же больше?
- Возможно, вы хотели доказать самому себе, что остались прежним. Быть может, вы, вопреки своей внешней суровости и жесткости, ощутили горе деревенских жителей и решили, что их обидчики никому больше не сделают зла. А может быть, вы вспомнили, что вас не было дома, когда те, другие солдаты, убили вашу первую жену Тану и ваших детей.
