Спустившись по ступенькам, Ульф открыл дверь и вышел во двор. Его взгляд невольно остановился на внешних воротах, и он в который раз задумался о том, как это — жить диким.
В лунном свете железные створки казались ему серебряными крыльями. Поверху виднелись металлические буквы:
КОНЖОБ
КОНЖОБ — Королевское Общество Недопущения Жестокого Обращения с Бестиями — был единственным домом, известным Ульфу. Он прожил здесь всю свою жизнь. КОНЖОБ являлся заповедником и приютом, центром спасения редких и вымирающих бестий со всего мира — от троллей до фей и от морских змеев до демонов.
Доктор Филдинг, ветеринар КОНЖОБа, спасла Ульфа, когда ему был всего месяц от роду. И она же присматривала за всеми обитателями Дальнодаль-холла, пока они не оказывались готовы к возвращению в дикий мир.
Ульф поднял голову и посмотрел на стеклянный колпак обсерватории. Оттуда на него глядела доктор Филдинг, стоявшая возле окна. Отвернувшись, Ульф зашагал к амбарам и бетонным ангарам. Кормохранилище, амуничник, родилка, рентгеновский кабинет, карантинная зона… Пройдя по тропинке, уводившей прочь со двора, Ульф добрался до каменного домика у края выгулов. На двери и окошках виднелись решетки, а на полу лежала свежая солома. Это был дом Ульфа. Его логово.
Войдя, он улегся на солому, в пятно лунного света, падавшего сквозь окно.
Несведущий человек увидел бы самого обычного мальчишку в футболке и джинсах, свернувшегося калачиком на полу. Ульфа действительно было легко принять за человеческое дитя. Лишь очень внимательный взгляд распознал бы волосатые босые ноги, жесткую шерсть над глазами и по щекам и… мягкие мохнатые ладони. Ульф не принадлежал к роду людскому.
В его жилах текла кровь бестии.
Каждый месяц в ночь полнолуния с ним происходило одно из величайших чудес животного мира — полная физическая трансформация, превращение мальчика в волка.
Потому что Ульф был оборотнем…
В двадцати милях к северу от Дальнодаль-холла, на залитой лунным светом вершине скалистой горы стоял человек. Ветер развевал его длинную меховую шубу.
Высокий воротник торчал кверху, затеняя лицо. Нос и рот человека были повязаны блестящим шелковым платком. Вот он вытащил из-за пазухи подзорную трубу и уставился в небо.
— Отлично, — пробормотал он. — Просто отлично…
Затем перевел взгляд вниз, на каменистый клон, и позвал:
— Кровэн! Костэн! Живо сюда!
К нему уже лезли двое малопривлекательных типов. Первый был коротышкой в потасканной куртке. Он прыгал по камням, точно крыса, и знай промокал насморочный нос красной тряпкой, которую впору было отжимать.
