Она к вечеру приползла, вся измочаленная.
- Хоть и инвалид, - говорит, - а с этим делом у него все в порядке.
- Пока, - говорит, - заточила, чуть богу бруски не отдала. Замучил Херамбит проклятый.
А горбун вернулся, веселый такой. Место себе рядом с китайцами занял. Я, типа, из тех краев, с Тайваня. Китайцы наши, норвежские возмутились, обозвали его "оппортунистом проклятым" и от себя прогнали. Пришлось горбатому рядом с нами устраиваться. Ночью Треугольничиха, во сне, так брусками звенела, что я встал ее в бок пихнуть. Подошел, гляжу, у ней на крышке паук нарисован. Выходит, родственница она, паукам дырявым. А с виду и не скажешь, хорошо, хоть бруски у нее без дырок.
После Дня Рождения, Хозяин притих слегка. В работу погрузился. Любочка как-то подошла, ножик попросить. А Хозяин сказал, что нету. На нем в тот день всего ножей пять было. Я, горбун, швейцарец один, сзади чухонец в ножнах, и на ключах, совсем еще грудничок, даже без имени. Мы так ржали, что Любочка прислушиваться стала.
Так тянулись наши трудовые будни, пока Хозяин не наигрался с горбуном. Пришел Хозяин, однажды, всех нас на столе построил, долго изучал, ростом меряться заставлял, а потом говорит: Мелковаты вы чего-то.Сгреб нас в ящик и ушел. А вечером Треугольничиху к себе вызвал. Ну, думаем, никак еще, кого приобрел.
И точно. Приползает Треугольничиха, полуживая.
- Хозяин, - рассказывает, - РКой поехал, Гулливера купил. Не нож, а сабля. Странный какой-то, дырявый весь.
Ну, пауки обрадовались:
- В лезвии, - спрашивают, - дырки?
А Треугольничиха отмахивается:
- Не спрашивайте, - мол, - везде у него дырки и в лезвии, и в рукояти. Пока его точила, чуть бруски не переломала.
Тут супер-пупер-тактический ножик вскочил и говорит:
- Это земляк мой, сами знаете кто сделал, точно. Штифт даю!
Но, народ его засмеял.
Сидим, вообщем, ждем. От нетерпения фиксаторами пощелкиваем. Наконец слышим, идет. Ну, открывается ящик и заходит... такой громила, ржа меня побери. Башкой потолок задевает. А дырок в нем: в лезвии штуки четыре, в рукояти еще три, чудовище, а не нож. Тут Беньчики у него бабочку на лезвии разглядели, обрадовались! Вот так всегда, заговор просто какой-то, масонский. Имечко у него тоже, оказалось, будь здоров. Кирбиш его звали. Он, как по ящику нашему прошелся, я думал, пол провалится. Познакомился со всеми и в Беньчиковский угол ушел тусоваться. С тех пор, Хозяин в него просто влюбился, стали мы вместе с Кирбишем на работу ездить.
