Илар любил штиль на море, это состояние стихии больше соответствовало его душе. Камни на дне, обросшие зеленой бородой водорослей, виднелись отчетливо, как сквозь промытое стекло. Он вошел в теплую воду, распугав косячок рыбной мелюзги. Пришелец ступал осторожно и не только потому, что боялся упасть на осклизлых камнях, но старался меньше тревожить этот девственный мир, погруженный в полуденную сиесту.
Когда ноги потеряли опору, юноша поплыл - неторопливо, бесшумно, затем нырнул с умением опытного пловца. Медленно парил он между дном, покрытым сказочными садами, и зыбкой, подвижной серебристой поверхностью моря. Повсюду виднелись белесые парашютообразные тела медуз. Неторопливо-ритмично они плыли в прозрачной среде, пронизанной до самого дна солнечными стрелами лучей.
Илар любил плавать под водой в жабро-маске и с моноластой, и сейчас очень жалел, что не догадался захватить в экспедицию свой любимый комплект N1 под названием "Ихтиандр". Имея такой комплект, да еще бы при наличии свободного времени - уж облазил бы он ближайшие подводные каньоны, пещеры и гроты этого древнего моря. Впрочем, довольно с него и того, что он просто искупается в Эгейском море XIII века до новой эры. Подобной привилегии не удостаивался и вряд ли когда-нибудь удостоится кто-либо из его современников. Техник-пилот с радостью воспользовался счастливым случаем, хотя и никогда не принадлежал к тому странному типу людей, почитавших своим долгом непременно искупаться в том природном водоеме, возле которого им случается оказаться, - будь то Северный Ледовитый Океан или подземное озеро, не говоря уже о тропических морях.
Илар выплыл на поверхность, лег на спину, широко раскинув руки, и стал смотреть в голубое бездонное небо. Это море теплое, ласковое, подумал он, совсем не то, что студёное море его родного городка, где появился он на свет и где прожил с родителями до 10 лет, прежде чем их семья под давлением различных обстоятельств переехала в Нью-Йорк.
Нью-йоркские пляжи теплее, но они шумны и грязны (если вы понимаете, о чем идет речь). А здесь, не говоря уже о чистоте, такая тишина, покой...
Илар, охваченный блаженной негой, казалось, забыл обо всем на свете. Однако, беззаботность техника-пилота имела весомое основание: чуткие автоматы бдительно несли вахту по охране их лагеря и никому постороннему не позволят подойти ближе, чем на 200 метров. Особенно настырный гость будет вынужден ретироваться, подгоняемый направленной волной инфразвука. Шерсть или волосы (смотря кто придет) встанут дыбом у него от необъяснимого ужаса.
