Для берегов Эгейского моря характерна сильная изрезанность береговой линии, особенно на Греческой стороне и на юго-западном побережье Малой Азии, но и здесь (то, что в будущем получит название полуострова Биг, на северо-западе Турции) также полно всяческих бухт и бухточек с так называемыми карманными пляжами: песчано-галечные полосы различной длины и ширины, зажатые между образионными мысами.
Продравшись сквозь низкорослые заросли рододендронов, цепляясь за редкие кустики можжевельника и пучки дикой люцерны, торчащих в извилистых трещинах между камнями, Илар спустился с крутого клифа берега, выбирая наиболее безопасный, хотя и несколько длинный путь. Последние метры техник-пилот съехал, сидя на корточках и частично на заднице, прижимая к груди, как родное дитя, увесистую сумку с приборами, и показывая чудеса высшего пилотажа.
Берег моря был безлюдным, как и полагалось ему быть в начале времен. Ни единой человеческой фигурки не наблюдалось на всем протяжении примерно трехсотметрового пляжа, и так до самого мыса (ноздреватый известняк, крепкий как гранит), несколько выдвинутого в море. За мысами, по обе стороны, находились во множестве такие же изолированные мирки. Через несколько километров крутой берег плато постепенно переходил в пологий, а дальше и вовсе низкий, местами заболоченный. Там то и находилась флотилия завоевателей, куда соваться было уже небезопасно.
А здесь обитали только чайки. Одни, сложив крылья за спину, словно праздные гуляки, бродили по камням и песку, наблюдая, как другие, более трудолюбивые их сородичи копаются в бурых рулонах водорослей, выброшенных на берег ночным прибоем. Остальные особи пернатого племени с криками носились в воздухе. И было их там великое множество. Разлагающиеся под солнцем водоросли остро пахли йодом. Этот запах и чайки вызвали у Илара определенные ассоциации, вспомнилось детство, проведенное на датском острове Амагер, в портовом городе Драгер.
Техник-пилот раскрыл сумку, достал и расставил аэро-, гидро- и прочие приборы, в том числе и мобильные. "Крот" сейчас же зарылся в песок. "Черепашка" поползла к урезу воды и, булькнув, исчезла в глубине. Покончив с обязаловкой, - просьбами-заданиями Института Экологии Земли - Илар решил, что настала пора удовлетворить свою личную потребность - искупаться.
Утренний прибой к полудню выдохся. Море было на удивление спокойным - довольно редкое явление в эту пору суток, чаще бывает наоборот. Вся прозрачная масса воды лишь слегка колыхалась, словно море дышало. У берега и чуть поодаль сквозь чистейшую воду виднелись колонии морских водорослей самых разнообразных цветов: от зеленого, до фиолетового; далее вода бирюзового оттенка постепенно наливалась синевой, потом бледнела и таяла в мареве на горизонте; и там, подернутый дымкой, виднелся остров. А дальше, наверное, находился еще один остров, а потом еще, и так до самой Греции можно было плыть в виду земли. Весьма удобно для мореплавания на примитивных судах.
