Мне этим утром было не до рубашек. Я развернулась и пошла на кухню.
— Джейми, иди сюда! Ты даже не…
— Минуточку!
Я вернулась, помешивая кофе и держа газету под мышкой.
— Дети уже встают. У тебя две минуты на демонстрацию рубашек.
— Я еще не готов.
Я села в кресло в углу и принялась просматривать заголовки в газете.
— Ты только посмотри на это! — Филип в полном восторге облек свой мускулистый торс в желтую рубашку. Пряди влажных каштановых кудрей прикрывали верхний край воротника; он зачесал волнистые волосы назад и пригладил их рукой. Усмехаясь себе под нос и мурлыкая какую-то песенку, он начал застегивать пуговицы.
— Очень мило, Филип. Хорошая ткань. Ты сделал удачный выбор.
Я вернулась к газетам, краем глаза наблюдая за тем, как он легким шагом приблизился к своему гардеробу из красного дерева и начал рыться в серебряной чаше, которую выиграл в парусной регате в школе. Он отобрал три пары запонок и разложил на бюро — маленький ритуал, который утвердился с тех пор, как Филип стал зарабатывать достаточно, чтобы позволить себе больше одного комплекта хороших запонок. Выбор пал на золотые штанги от «Тиффани» с синими лазуритовыми камешками на концах — это были его любимые запонки.
— Ну, хорошо, дорогой. — Я отбросила газеты и пошла к двери. — Ты закончил? Ничего, если я…
Вдруг буквально из ниоткуда появилась большая грозовая туча.
— Черт!
С новой рубашкой явно было что-то не так. Филип пытался вставить запонки в слишком маленькие для них отверстия. Похоже, это начинало его сердить.
Сняв рубашку в желтую полоску, он прищурился.
Тут вошла, протирая глаза спросонок, наша пятилетняя дочь Грейси и схватила его за ногу.
— Не сейчас, зайка. Папа тебя очень любит, но сейчас он занят. — Он развернул Грейси по направлению ко мне, и я взяла ее на руки.
Филип снова подошел к кровати, на этот раз куда менее бодро, и достал другую рубашку, в сиреневую полоску. Помедлив, он глубоко вздохнул, словно бык на корриде перед тем как броситься в атаку. Приложив к себе накрахмаленную рубашку, он склонил голову набок — он явно пытался сохранить хорошее настроение. Стоя у кровати в синих в клеточку трусах-боксерах, белой футболке и черных носках, Филип надел новую рубашку и снова попытался засунуть лазуритовые запонки в дырки. Они снова не подошли. В комнату зашел наш пес, ирландский терьер Гасси, и сел, склонив голову набок, точно так же, как Филип минуту назад.
— Не сейчас, Гасси. Иди отсюда!
Пес склонил голову в другую сторону, но продолжал сидеть, не сдвинувшись с места ни на сантиметр.
