Спустя несколько часов, проваливаясь в абсолютный сон, в сон, который, наверное, ничем не отличался от заслуженной и выстраданной смерти, последнее, о чем он подумал, было – столько счастья сразу он не испытывал никогда.
А утром она исчезла.
Виктор некоторое время тупо надеялся, что просто уехала на работу. Он ничего не понял. Обошел всю небольшую квартиру, увидел, что на вешалке в прихожей нет ее желтого кожаного рюкзака, а на ковре возле платяного шкафа валяется маленькая квадратная упаковка колготок и пачка бумажных носовых платков. И еще обнаружил – на столе больше нет ее ноутбука. Вчера вечером был, Виктор запомнил, так как подумал – странно, что она на целый день бросила включенный компьютер. Ноутбука не было, сотовый отзывался фразой, что абонент недоступен, а телефон в отделе все не отвечал. Наконец трубку там снял запыхавшийся Валик, и выяснилось: он только что вошел, Иванны нет и, судя по всему, сегодня не было. На кухонном столе Виктор обнаружил связку ключей с прикрепленным маленьким мягким мишкой в красной рубашке и остановился, перестал кружить по квартире, стал смотреть на мишку, на его черные пластиковые глазенки. И вспомнил, как она сказала ему: «Я боюсь». Он ее не понял, дурак старый! Иванна на самом деле боялась. А он подумал, что это – фигура речи.
* * *
Последний звонок, который Иванна сделала в семь утра, прежде чем отключить телефон, был Алексею. Она спросила его адрес и сказала:
– Никуда не уходи, я приеду через полчаса. – И с неясным удовлетворением выслушала, как он, сбитый с толку ее манерой обращения, а оттого путаясь в «ты» и «вы», объясняет про корпус «дробь два» и код на двери подъезда.
Иванна оставила Виктора спящим в своей постели, и главное, о чем волновалась сейчас, это что он никоим образом не должен пострадать из-за нее. Потому что только его еще не хватало, а он хороший, очень хороший, замечательный. И с невероятным стыдом, который охватил ее вместе с утренним октябрьским ознобом, подумала: вот он такой хороший, и славный, и умный, и сильный, а она не любит его.
Леша Виноградов открыл ей дверь в тот самый момент, как только ее палец прикоснулся к кнопке звонка.
– Услышал лифт, – пояснил он, похоже стараясь на всякий случай избегать местоимений даже первого лица. Он был в черной футболке и джинсах, и единственное, чего не успел до ее прихода, – так это побриться. Зато запах кофе чувствовался даже на лестничной площадке.
– Что случилось? – спросил он. – У те… у вас был такой голос…
