— Регентство очень хорошо справляется с обязанностями по управлению Империей, — сказал Стилгар. — Когда ты достигнешь нужного возраста..
— Я уже в возрасте! Я здесь самый старый из всех! Рядом со мной ты хнычущий младенец. Я могу припоминать времена более чем пятидесятивековой давности. Ха! Я даже помню то время, когда Свободные были на Тергроде.
— Зачем ты играешь с такими фантазиями? — властно вопросил Стилгар.
Лито кивнул. И в самом деле, зачем? Зачем повествовать о воспоминаниях иных столетий? Сегодня его непосредственная проблема — это Свободные, большинство из них — до сих пор полуприрученные дикари, склонные потешаться над несчастливой невинностью.
— Криснож испаряется со смертью его владельца, — сказал Лито. — Муад Диб испарился. Почему Свободные живы?
Это была одна из тех резких перемен мысли, что так ошарашивали Стилгара. На время он лишился дара речи. Такие слова полны смысла, но смысл их ускользал от него.
— Ожидается, что я стану Императором, но я должен быть слугой, — Лито оглянулся на Стилгара через плечо. — Мой дед, в честь которого я назван, добавил новые слова к девизу семейного герба, придя сюда, на Дюну: «Я здесь, и здесь я буду пребывать».
— У него не было выбора, — сказал Стилгар.
— Очень хорошо, Стил. Выбора нет и у меня. Мне следует стать Императором по рождению, по складу моего сознания, по всему, что в меня вложено. Я даже знаю, чего требует Империя: хорошего управления.
— Наиб имеет древнее значение — слуга съетча, — сказал Стилгар.
— Я помню твои уроки, Стил, — сказал Лито. — Для того, чтобы иметь надлежащее управление, племя должно иметь способ выбирать таких людей, сами жизни которых отражают то, как следует вести себя правительству.
От всей души Свободного, Стилгар ответил:
— Ты облачишься в императорскую мантию, если она тебе подойдет. Сперва ты должен доказать, что сможешь вести себя как правитель!
Лито неожиданно рассмеялся. Затем:
— Ты сомневаешься в моей искренности, Стил?
— Конечно, нет.
— В моем праве рождения?
— Ты тот, кто ты есть.
— И если я сделаю то, что от меня ожидается, то это станет меркой моей искренности, верно?
— Таков обычай Свободных.
— Значит, у меня не может быть внутренних чувств, определяющих мое поведение?
— Не понимаю, что…
— Если я буду все время вести себя как должно, неважно, сколько мне будет стоить подавление моих страстей, то это и будет моей меркой.
— Такова сущность самоконтроля, юноша.
— Юноша! — Лито покачал головой. — Ах, Стил, ты даешь мне ключ к рациональной этике управления. Я должен быть постоянен, каждое действие должно основываться на традициях прошлого.
