Стилгар воззрился на пустыню. Лимонная заря превратилась в стальной день.
— Почему мы сюда пришли? — спросил он.
— Потому что я хотел, чтобы ты увидел место, где я могу умереть.
Стилгар напрягся. Затем:
— Так у тебя БЫЛО видение!
— Возможно, это был только сон.
— Зачем мы пришли в такое опасное место? — Стилгар сверкнул глазами на своего подопечного. — Мы немедля вернемся.
— Я умру не сегодня, Стил.
— Нет? Что у тебя было за видение?
— Я видел три тропы, — голос Лито зазвучал в грезящей интонации вспоминающего. — Одно из будущих требовало от меня убийства нашей бабушки. Стилгар метнул короткий взгляд на съетч Табр, словно боясь, что леди Джессика может их услышать через пространство песка.
— Зачем?
— Чтобы не утратить монополию на спайс.
— Не понимаю.
— И я тоже. Но именно об этом я и думал в том сне, где воспользовался ножом.
— Ага, — Стилгар понял об использовании ножа. — Каков второй путь?
— Гани и я поженимся, чтобы закрыть род Атридесов для посторонних.
— Фу-у! — Стилгар резко выдохнул, яростно выражая свое отвращение.
— В древние времена такое было обычным для царственных особ, — сказал Лито. — Гани и я решили, что брачной близости между нами не будет.
— Предупреждаю вас — будьте тверды в этом решении! — в голосе Стилгара прозвучала смертельная опасность. По закону Свободных, кровосмешение каралось смертью на висельной треноге. Откашлявшись, Стилгар спросил: — А третья тропа?
— Я призван низвести моего отца до человеческого уровня.
— Он был моим другом, Муад Диб, — пробормотал Стилгар.
— Он был твоим богом! Я должен разбожествить его.
Стилгар повернулся спиной к пустыне и посмотрел на оазис своего возлюбленного съетча Табр. Такие разговоры всегда его коробили.
Лито уловил потный запах при движении Стилгара. Какое искушение уклониться от разговора о всех тех наполненных важностью и значением вещах, которые должны быть здесь сказаны. Они могут проговорить полдня, переходя от частного к общему, как бы уводя себя от тех настоящих решений, от тех непосредственных нужд, которые им предстоят. И нет сомнения, что Дом Коррино представляет реальную угрозу для реальных жизней — его и Гани. Но все, что он делает теперь, должно быть взвешено и проверено на оселке тайных необходимостей. Стилгар проголосовал однажды за убийство Фарадина, предложив изощренное применение чаумурки — яда в питье. Фарадин был известен своим пристрастием к некоторым сладким ликерам. Такое нельзя дозволить.
— Если я умру здесь, Стил, — сказал Лито, — ты должен остерегаться Алии. Она больше не твой друг. — К чему этот разговор о смерти и о твоей тете? — Стилгар неподдельно разъярился. УБИТЬ ЛЕДИ ДЖЕССИКУ! ОСТЕРЕГАТЬСЯ АЛИИ! УМЕРЕТЬ В ЭТОМ МЕСТЕ! — Маленькие люди изменяют свои лица по ее велению, — сказал Лито. Правителю нет нужды быть пророком. И даже богоподобным. Я привел тебя сюда, чтобы ясно определить, чего требует наша Империя. Она требует хорошего управления. И зависит это не от законов и прецедентов, а отличных качеств правящего, кто бы он ни был.
