«Я — старый дурак», — думал Стилгар.
Он дотронулся до холодной поверхности фонаря и затем повесил его на крючок, прикрепленный к его поясу. Фонарь раздражал его, несмотря на то, что он был полностью зависим от него. Эта вещь представляла собой хитроумный инструмент, изобретенный в Империи, — приспособление, способное обнаружить присутствие больших живых тел. С его помощью он увидел лишь спящих детей в королевской спальне.
Стилгар знал, что его мысли и чувства были подобны свету. Он не в состоянии был погасить всегда светящий внутренний прожектор. Какая-то более великая сила контролировала это движение. В данный момент он направлял этот свет туда, где ощущал реально опасность. Здесь находился магнит для мечтаний всего великолепия всей известной Вселенной. Здесь лежали богатства во времени — вечная власть и самый могущественный из всех мистических талисманов: божественная подлинность религиозного наследия Муад Диба. В этих близнецах — Лито и его сестре Ганиме — была сосредоточена власть — сила, внушающая страх и благоговение.
И пока они живут, в них будет жить Муад Диб: несмотря на то, что он умер.
Это были не просто девятилетние дети, они были силой самой природы, предметом почитания и старого страха. Они были детьми Пола Атридеса, Махди всех Свободных-фрименов. Он вызвал взрыв гуманности. Свободные с этой планеты распространили джихад, неся свою страсть через всю человеческую Вселенную от лица религиозного правительства, чей размах и вездесущая власть оставили свой след на каждой планете.
«Однако, эти дети — кровь и плоть Муад Диба, — думал Стилгар. — Два пустяковых удара моего ножа остановили бы навсегда их сердца. Их род прекратил бы существование.?
Его разум пришел в смятение от такой мысли.
«Убить детей Муад Диба!?
Но годы сделали его мудрым в отношении самоанализа. Стилгар знал о происхождении этой жуткой мысли. Она шла от левой руки проклятого, а не от правой руки благословенного. Айат и Бурхан Жизни были загадками для него. Когда-то он гордился, что осознавал себя Свободным, что думал о пустыне, как о друге; что в мыслях назвал свою планету Дюной, а не Арракисом, как это значилось на всех картах Империи.
«Насколько просто все было, когда наш Мессия просто мечтал, — думал он. — Но найдя своего Махди, мы освободились от вселенских бесконечных мессианских грез. Каждый народ, порабощенный джихадом, теперь мечтает о том, чтобы пришел вождь».
Стилгар посмотрел в спальню, окутанную мраком.
