— Что мы делаем, Данкан? Теперь-то ты можешь мне сказать.
Но он кивнул ал-Фали, и лже-скала отворилась в яркий и серебряный солнечный свет. Орнитоптер прыгнул вперед и вверх, его крылья завибрировали от усилия, взревели реактивные двигатели, и они взвились в пустое небо. Айдахо взял юго-западный курс на хребет Саная, темной линией видневшийся над песком.
Вскоре он сказал:
— Не питай обо мне неприятных мыслей, миледи.
— У меня ни разу не было о тебе неприятных мыслей с той ночи, как ты ввалился в большую залу Арракина, шумный и буйный после пива из спайса, сказала она. Не его слова оживили ее сомнения, и она расслабилась, полностью готовая к защите прана и бинду.
— Я хорошо помню ту ночь, — сказал он. — Я был очень молод… неопытен.
— Но лучший фехтовальщик в свите моего Герцога.
— Не совсем, миледи. В шести состязаниях из десяти Гурни брал верх надо мной, — он взглянул на нее. — Где Гурни?
— Выполняет мою просьбу.
Данкан покачал головой.
— Ты знаешь, куда мы направляемся? — спросила она.
— Да, миледи.
— Тогда скажи мне.
— Очень хорошо. Я обещал, что организую правдоподобную видимость заговора против Дома Атридесов. И есть только один способ достичь этого, он нажал кнопку на руле, и со свистом выскочивший из сиденья Джессики сковывающий кокон обволок ее с неразрываемой мягкостью, только голову оставили свободной. — Я везу тебя на Салузу Вторую, — сообщил Данкан. — К Фарадину.
В редком для нее неподконтрольном порыве, Джессика рванулась из пут, по путы еще больше ее сдавили, посвободней стало только тогда, когда она расслабилась, и это стало ощутимо после того, как ужасный шигавир опять спрятался в пазы.
— Выброс шигавира отключен, — не глядя на нее, скандал Данкан. — Ах, да, и не пробуй на мне Голос. Я проделал долгий путь с тех пор, как ты могла им на меня влиять, — он поглядел на нее. — Тлейлакс вооружил меня против подобных уловок.
— Ты повинуешься Алии, — сказала Джессика, — а она…
— Не Алии, — возразил он. — Мы выполняем наказ Проповедника. Он хочет, чтобы ты обучила Фарадина так, как некогда обучала… Пола. Джессика оцепенело молчала, припоминая слова Лито, что она получит интересного ученика. Вскоре она спросила:
— Этот Проповедник… он мой сын?
Голос Айдахо прозвучал как будто с огромного расстояния:
— Хотелось бы мне знать.
