— Ну вот, милая, — снисходительно проговорил дядя Крис, будто бы даря ей игрушку, которую смастерил для нее самолично. — Вот он, Нью-Йорк!
Они стояли на палубе, опершись на поручни. У Джилл перехватило дыхание. В первый раз с той минуты, как грянула беда, ей стало повеселее. Невозможно смотреть на огромные здания, окружавшие нью-йоркскую гавань, без восторженного предвкушения. В памяти Джилл осталась с детства смутная картинка того, что она видела сейчас, но неверная, неотчетливая. Зрелище этого высоченного города как-то стерло все случившееся. Она ощутила, что жизнь начинается заново.
Дядя Крис, старый путешественник, реагировал не так бурно. Безмятежно покуривая, он говорил на земные темы — про грейпфруты и гречишные оладьи.
Только сейчас он впервые затронул будущие перспективы с практической точки зрения. В плавании он много разглагольствовал, но в детали не вдавался. Когда же появилась земля обетованная — совсем близко, бисквитом добросишь, и вдоль кромки огромного лайнера засновали буксирные суденышки, будто щенки вокруг матери-собаки, он снизошел до подробностей:
— Себе я сниму где-нибудь комнату и начну оглядываться. Интересно, на месте ли еще старый «Холланд Хаус». Слышал краем уха, вроде бы его уже снесли. Роскошное было местечко. Ел я там стейки в… забыл уж в каком году. Да, наверное, его все-таки снесли. Ничего, найду еще, куда пойти. Сразу же тебе напишу и сообщу свой адрес, как только он у меня появится.
Джилл резко отвернулась от линии горизонта.
— Что значит — напишешь?
— А я тебе разве не говорил? — весело воскликнул дядя Крис, избегая, однако, изо всех сил ее взгляда, поскольку понимал, что сообщать такую новость все-таки не совсем ловко. — Я договорился, ты погостишь пока что в Брукпорте — это на Лонг-Айленде, ну, где-то там, у твоего дяди Элмера. Ты, наверное, и забыла совсем, что у тебя есть еще один дядя, Элмер, — быстро тараторил он, не давая ей словечка вставить. — Брат твоего отца. Раньше он был дельцом, но несколько лет назад ушел на покой и занялся фермерством. Кукуруза и… — запнулся дядя Крис, — словом, кукуруза. Ну, всякое такое. Тебе он понравится. Расчудеснейший человек. Сам с ним незнаком, но все так говорили, в один голос, — добавил дядя Крис, который ни словечка не слыхал про Элмера Маринера. — Как только мы решили плыть сюда, я дал ему телеграмму и получил ответ, он с радостью примет тебя в гости. Тебе будет с ним распрекрасно!
В смятении и недоумении слушала Джилл эту программу. Ее манил Нью-Йорк и ничуть не соблазнял Брукпорт. Она перевела взгляд вниз, на буксиры, пыхтящие между разбитыми глыбами льда, которые напомнили ей вату кокосовых конфет, привычного лакомства ее детства.
