Наконец дирижер вынырнул из папки с руками, полными нот, и воззвал:
— Детьи! Де-тьи! Пожалуйста, не шумите, внимание на меня! — Он раздал ноты. — Акт первый. Вступительный хор. Я сыграю мелодию три — нет, четыре раза. Послушайте внимательно. Потом споем ее — ла-ла-ла! А после — споем со словами.
Он энергично ударил по желтым клавишам пианино, отозвавшемуся жалобным металлическим треньканьем. Наклонясь так, что очки его чуть не касались нот, он решительно заковылял вперед, изобразив мелодию, потом сыграл ее еще раз, вызвав сам себя на «бис», и бисировал. После чего, сняв очки, протер их. Последовала пауза.
— Иззи, — общительно шепнула девушка-ива, перегнувшись через Джилл к подружке южной девушки, блондинку— обещал мне брошку.
Общий всплеск интереса, девичьи головки сомкнулись теснее.
— Не может быть! Иззи?!
— Вот именно, Иззи!
— Ой-ой!
— Он только что получил премию!
— Вот так так!
— Сам сказал мне вчера и пообещал купить брошку! Правда, он под газом был, — не без грусти добавила ива, — но, надеюсь, все-таки сдержит слово. — Она умолкла, тревожное облачко затуманило ее безупречно красивый профиль, и она стала похожа на задумавшуюся греческую богиню. — А если не сдержит, — добавила она, полная девичьего достоинства, — фиг я куда-нибудь пойду с этим жадюгой! Ославлю его, не успеет и глазом моргнуть!
Шорох одобрения приветствовал эти похвальные чувства.
— Детьи! — снова воззвал мистер Зальцбург. — Де-тьи! Поменьше шума и болтовни! Мы здесь, чтобы работать! Нельзя терять времени! Итак! Акт первый. Вступительный хор. Так, теперь все вместе. Ла-ла-ла…
— Ла-ла-ла…
— Там-там-тамти-тамти…
— Там-там-тамти…
Мистер Зальцбург страдальчески прижал ладони к ушам.
— Нет, нет и нет! Фальшь, фальшь, фальшь!.. Еще раз! Ла-ла-ла…
Круглолицая девушка с золотистой фивкой и личиком удивленного херувима перебила его, окликнув:
— Мистел Зальцбулг!
— Ну, что такое, мисс Тревор?
— А что это за шоу?
— Музыкальное, — сурово объяснил мистер Зальцбург. — И у нас здесь репетиция, а не говорильня. Еще раз, пожалуйста.
Но обескуражить херувима было не просто.
— А музыка, мистел Зальцбулг, холошая?
— Когда выучите, сможете судить сами. Итак…
— А она такая же класивая, как тот ваш вальс, котолый вы нам иглали, на лепетициях «Смотли, как идешь»? Ну, помните… Он еше начинается вот так…
Высокая величественная девушка с томными карими глазами и манерами герцогини, случайно забредшей в помещение для слуг, чуть подалась вперед, проявив к беседе живейший интерес.
