Он искал Эстер на площади среди ожидавших невесть чего людей. Увидев ее, он рванулся было навстречу, но остановился. Слишком много народу толпилось вокруг, слишком тревожно смотрели женщины. И тут появилась мадам О'Рурк. Всегда такая элегантная, она сейчас была одета кое-как — в плаще, наброшенном поверх платья, и даже без шляпки. Длинные светлые волосы падали ей на плечи. Лицо осунулось, глаза усталые.
Эстер сама пересекла площадь и подошла к Тристану; говорить она не могла, не знала, что сказать, и ком стоял в горле. Она клюнула Тристана в щеку, потом протянула руку мадам О'Рурк. Мать Тристана улыбнулась ей, обняла, поцеловала и что-то тихо сказала, наверно пожелала счастливого пути или удачи. У нее был глубокий грудной голос, Эстер слышала его впервые. Она вернулась к матери, а когда снова оглянулась на аркады, Тристана и мадам О'Рурк там уже не было.
Солнце теперь светило вовсю. Белые облака уплывали на восток, неспешно скользя по синеве неба. Время от времени набегала холодная тень, стирая нарисованные солнцем на земле листья. Хороший день, чтобы отправиться в путь, думалось Эстер. Она представила себе, как отец идет через горы, по самому гребню, и видит бескрайние долины, еще окутанные мглой. Может быть, ему видна оттуда даже деревня, эта маленькая площадь и черная толпа, наверно похожая сверху на муравейник.
Или, может быть, он спускается сейчас в окутанную мглой долину, идет по лугам в желтеющей траве куда-нибудь в Нантель или в Шатенье, где у него назначена встреча с евреями из Ниццы, из Канн, из еще более дальних мест, бежавшими от наступления немецкой армии?
Вдруг на площади взревели моторы: итальянцы уходили. Видно, они получили приказ, которого ждали с рассвета, а может быть, просто поспешили, не в силах больше выносить ожидания. Они шли группами, друг за другом. В реве моторов они уходили молча, не переговариваясь, не перекликаясь. Грузовики тоже тронулись и поползли вверх по дороге к высоким горам, их путь лежал через Бореон. Нарастающий рев эхом прокатился по узкой долине, вернулся раскатами далекого грома. Солдаты заторопились вслед за машинами, а Эстер подошла к гостинице. Она надеялась увидеть Рашель, когда та выйдет вместе с капитаном Мондолони. В толпе были мужчины в штатском, в плащах и фетровых шляпах, и женщины тоже, но Рашели среди них не оказалось. Все произошло так стремительно, в этой сутолоке Эстер могла просто ее не заметить, может быть, она уже села в грузовик со всеми этими людьми. Сердце Эстер отчаянно колотилось, в горле стоял ком, когда она смотрела, как последние солдаты теснились вокруг грузовиков, на ходу запрыгивали под брезентовые тенты. Все было так серо, так уныло, Эстер хотелось увидеть медную шевелюру Рашели, хоть в последний раз. Люди на площади говорили, что офицеры уехали рано, еще не было десяти. Значит, Рашель уже в горах, пересекает границу где-то на перевале Сирьега.
