— Брось, Юр. Не надо… Кто же виноват? Я виноват? Он виноват?..
— Из Афгана вернулся недавно, — шепотом сказал Игорь. — Каждый раз плачет, когда поет…
— Давай уйдем, — жалобно попросила Юлька.
— Посидим немного.
— Мне пора уже.
— Ну, подожди. Иди сюда, — Игорь увел ее в соседнюю комнату. Здесь было темно, только свет луны из окна.
— Тебе не нравится тут? — спросил Игорь.
Юлька помотала головой.
— Почему?
— Мне это не нужно, — упрямо сказала Юлька.
— А что тебе нужно? — улыбнулся Игорь, обнимая ее.
Юлька тотчас уперла ему в грудь острый кулачок.
— Между прочим, мы по актерскому мастерству каратэ учили!
— Только не надо меня бить, ладно? — Игорь привлек ее к себе.
В глубине комнаты засмеялись. На диване лежала парочка, уступившая им кресло в начале вечера, и с интересом наблюдала за ними. Юлька бросилась из комнаты.
— Вы закрывались бы, что ли! — зло сказал Игорь. Он вышел за Юлькой, заглянул в одну комнату, в другую — везде были толпы.
Навстречу выплыла, бессмысленно улыбаясь, сомнамбула. Бродил по коридору недовыселенный старичок. В большой комнате кудрявый и д'Артаньян чуть не с кулаками наседали на равнодушного блондина. Афганец, склонив голову, тихо перебирал струны. Валерка сидел с японскими «лопухами» на ушах, балдел в одиночку.
— Только в ванную, — посоветовал он Юльке с Игорем.
Юлька вспыхнула, схватила куртку в коридоре и выскочила из квартиры. Игорь выбежал за ней.
— Ну, что? Что случилось?
— Ничего! Пусти!
— Ну, подожди, я провожу.
Юлька вырвалась и, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице. Игорь вернулся в комнату, стащил с Валерки наушники.
— Кто тебя просил со своими дурацкими советами лезть?
— Для тебя же стараюсь. Там диван есть.
— Она ведь не такая! Неужели сразу не видно?
— Да брось ты из нее мадонну делать, — спокойно сказал Валерка. — Их с десяти лет мужики лапают каждый день, — он надел «лопухи» и блаженно прикрыл глаза.
Игорь только махнул рукой.
Середа так же неподвижно лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене. В комнату вошла Галина Николаевна, следом за ней — несколько девчонок, остальные столпились у дверей. Юлька, Ия и Нина вскинули головы к воспитательнице и тоже зачем-то встали.
Галина Николаевна склонилась над Середой, тихонько потормошила ее за плечо:
— Света… Света, твой папа приехал…
Середа поднялась на руках и села. Лицо ее, потемневшее, с глубоко запавшими глазами, было абсолютно спокойно, будто потеряло способность выражать хоть какое-то живое чувство. Она равнодушно оглядела подруг, воспитательницу, чуть свела брови, пытаясь понять, чего от нее ждут, что надо делать. Потом встала, вынула из шкафа большую спортивную сумку и принялась складывать в нее вещи.
