Запах хризантем | страница 7



— Мистер Ригли!

— Вам мистера Ригли? А его нет дома.

Худая, костлявая женщина, выглянувшая из темной посудомойки, пыталась рассмотреть гостью в слабом свете, который пробивался сквозь кухонные занавески.

— Это вы, миссис Бейтс? — с уважением спросила она.

— Да. Я хотела узнать, ваш муж пришел? Моего до сих пор нет.

— Да что вы! Джек еще когда вернулся, пообедал и снова ушел. Пошел посидеть полчасика перед сном. Вы заглядывали в «Принц Уэльский»?

— Нет, я…

— А, не решились… Конечно, женщине это не очень-то пристало, — понимающе сказала миссис Ригли. На ступило неловкое молчание. — Нет, Джек ничего не рассказывал о… вашем муже, — наконец проговорила миссис Ригли.

— Ну, значит, в трактире сидит, где ж еще!

Элизабет Бейтс произнесла эти слова с горечью, с вызовом. Она знала, что соседка миссис Ригли стоит у своей двери и слушает, но ей было все равно. Она повернулась уходить, однако миссис Ригли остановила ее:

— Погодите минутку! Я пойду спрошу Джека, может, он что-нибудь знает.

— Нет, нет, не надо, чтобы вы из-за меня…

— Ерунда, сейчас сбегаю, только вы уж, пожалуйста, побудьте в кухне, последите, чтобы дети вниз не сошли и не наделали пожару.

Элизабет Бейтс вошла в дом, бормоча из вежливости возражения. Хозяйка извинилась за беспорядок.

Извинялась она не напрасно. На диване и на полу были разбросаны детские платьица, брюки, белье, всюду валялись игрушки. На столе, на черной клеенке — куски хлеба и пирога, крошки, объедки, остывший чайник.

— Пустяки, у нас, думаете, лучше? — сказала Элизабет Бейтс, глядя не на разбросанные вещи, а на хозяйку.

Миссис Ригли накинула на голову шаль и торопливо вышла, пообещав:

— Я мигом.

Гостья села и с легким осуждением обвела глазами неприбранную комнату. Потом стала считать раскиданные по полу башмаки самых разных размеров. Их оказалось шесть пар. Она вздохнула и, прошептав: «Мудрено ли!» — перевела взгляд на брошенные игрушки. Во дворе послышались шаги, в кухню вошли мистер и миссис Ригли. Элизабет Бейтс поднялась с табурета. Ригл был высокий, ширококостный, худой, с костистым лицом. На виске синел шрам — след от раны, полученной в шахте, в рану въелась угольная пыль, и шрам был синий, как татуировка.

— Неужто до сих пор не пришел? — спросил Ригли, не поздоровавшись, однако почтительно и с сочувствием. — Где же он может быть? Там его нет. — Ригли кивнул головой в сторону «Принца Уэльского».

— Наверное, в «Дубках» сидит, — предположила миссис Ригли.