Тебя сотрут, стряхнут и это будет все. Ты НИКОГДА не проснешься. Даже в памяти других ты испаришься быстрее, чем роса с листьев в теплый ласковый летний день.
Наше стремление к добродетели — это взятка Небесам. "Я буду хорошим, Боже, только дай мне надежду на вечную жизнь!".
Я же не был хорошим. И я не могу поверить в иную форму жизни, просто не могу. Смерть страшна и бесповоротна. Вот моя вера.
А если нет иной жизни, то к чему нам включать цензуру в собственную жизнь? К чему разводить ложные идеалы? Все идеалы лживы, потому что правдивы Тлен и Смерть.
Награды или кары не будет.
Ничего не будет.
Я ненавижу жизнь, потому что чертовски боюсь смерти. Небытия. Темноты. Отсутствия сознания.
Я боюсь. А это плохой признак. Значит, нам придется встретится".
На этом записи в дневнике обрывались.
Лена не заметила, как пролетело полтора часа.
Закрывая тетрадь, девушка ощутила присутствие чего-то потустороннего, ледяного, словно настывшее железо на морозе. Она впервые задумалась о реальной возможности того, как человек может жить и дышать, а затем, почти в любой момент, он может исчезнуть. Как писал Булгаков, "человек внезапно смертен".
Что это значит — перестать быть? Как это происходит? Что человек испытывает и чувствует в момент перехода? Или ухода в небытие? Может ли существовать иной мир, помимо нашего, в котором была бы возможность проснуться и продолжить существовать, пусть в ином качестве и свойстве? И если да, — то где он существует, иной мир?
В конце концов, на самом деле никто из нас не верит в смерть. Нам кажется, что в последний момент кто-то там, наверху, сделает для нас исключение, и отменит смертный приговор. Мы останемся жить вечно.
А если нет?
Лена от ужаса вскочила. Почти остывшая вода колыхнулась у её ног. Она судорожно вытирала влажную кожу и повторяла про себя, как молитву:
"Я хочу жить! Я хочу жить вечно!".
В этот момент даже существования Ада казалось ей лучше, чем перспектива просто ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ.
Глава 3
Спиритический сеанс
Выбравшись из теплой ванной в коридор, полный теней и холодных сквозняков, Лена почувствовала, как липкий, необъяснимый, иррациональный страх струится по позвоночнику, оставляя на коже мелкую россыпь мурашек.
Когда успело так стемнеть? Стрелки на часах, показывали половину девятого — по-летнему совсем день. Монотонно долбили дождевые капли по оконному стеклу. Как ни странно, звук, прежде действующий на Лену успокаивающе, теперь тревожил. Даже раздражал.
