Как хозяйка Инга Копёнкина взяла на себя и роль ведущей встречи, заодно и тамады.
Она достала откуда-то настоящий школьный журнал того времени и объявила краткий сценарий.
— Прошу внимания, десятый "А", — произнесла она громко, встав на ступеньки дачи, чтобы все сидящие и стоящие за столами её хорошо видели.
Прежде чем продолжить речь, она помахала над головой классным журналом:
— Перед тем, как начать перекличку, предлагается тост за встречу, затем я зачитываю фамилию каждого, он подходит и встаёт на это самое место, рассказывает коротко о себе, произносит свой тост. Шашлыками и горячим будут заниматься сопутствующие классу люди.
Все загалдели и одобрили сценарий, лишь Виктор слегка занервничал по известным ему причинам, но немного поразмыслив, он пришёл к выводу, что пока до него дойдёт черёд, половина присутствующих будет уже изрядно навеселе и не станут уж такими внимательными и разборчивыми в прослушивании других. Атмосфера была демократичной, шведский стол, все свободно перемещались, и у каждого была возможность пообщаться с тем, с кем ему хочется.
Черников переговорил почти со всеми классными "пацанами", пожалел, что не было друга Вадьки, который застрял где-то в Москве, и когда уже прошли середину списка оказался неожиданно рядом с Наташкой.
Неожиданно — это для неё, хотя украдкой она следила за ним. Тяжёлая и крепкая рука обожгла кожу на талии, оставшуюся открытой между короткой блузкой и поясом джинс.
"Это он! Так обнимал только он!"
Она повернулась всем туловищем влево и подняла глаза, от его руки на талии исходило не только тепло, но и приятные парализующие токи.
— Что так долго искал? — игриво, с блеском в глазах, произнесла она ему в лицо укор.
— Я ждал, когда алкоголь смягчит горечь выпускной ночи, — в таком же тоне ответил Виктор.
— Прекрати, что было — то прошло, — обрубила она, и, передав почти пустой фужер левой рукой в правую, а освободившейся сняла груз с талии, но чтобы сгладить неловкий момент и не оборвать долгожданный разговор, быстро спросила его, — что пьём?
— Вискарь, — не замечая её напускной строгости, продолжал он заигрывать и предложил ей, — не хочешь попробовать самого дорогого ирландского самогона?
Хочу, — с готовностью произнесла она, протянув к нему фужер с остатками светлой жидкости на дне, пояснив при этом, — пила вино, наверное, нельзя мешать?
— Почему, на повышение можно, так мы его ещё и хорошо разбавим.
— Зачем разбавлять? Я никогда не пробовала виски, хочу почувствовать его настоящий вкус.
