Сколько, должно быть, между ними накопилось недопонимания, сомнений, неопределенности, тайных обид и преувеличенных страхов. Им следовало подождать. Ну почему они не подождали? Да потому, что он сам все время подгонял их, Бенет был так уверен, что они созданы друг для друга! У него возникло острое желание поговорить с Эдвардом. Он любил Мэриан и был готов полюбить Эдварда, он испытывал по отношению к ним обоим отеческие чувства, с удовольствием думал о том, как будет навещать их в Хэттинг-Холле, и мечтал увидеть их детей.
Бенет рассчитывал еще до обеда добраться до Пенна, но сначала задержался в гараже, потом застрял в пробке на шоссе. Приближаясь к цели своего путешествия, он подумал, что лучше проехать по извилистой дороге позади дома священника, потом — через мост, чем прямо через деревню. Ведь дел у него в деревне нет. Однако тут ему в голову пришло, что одно дело у него там все-таки имелось: он должен был показаться людям, дать им возможность посмотреть на него, пожалеть его, выразить ему сочувствие. Поэтому Бенет поехал напрямик, по дорожкам, становившимся все у́же и у́же, пока не увидел знак «Липкот». Тогда он свернул на улицу, вдоль которой росли высокие кусты с сухими колючими листьями, царапавшими машину с обеих сторон, где дамы в воздушных кружевах приветственно кивали ему поверх своих прялок и где было очень мало перекрестков. Наконец он достиг холма над рекой и, миновав несколько домов, въехал на короткую улицу, где припарковал машину перед «Королями моря».
Первым, кто увидел его и, спросив: «Нет ли новостей о мисс Мэриан?», выразил сочувствие («Какая печальная история!»), был валлиец — хозяин гостиницы. Бенет хотел было спросить, что слышно об Эдварде, но сообразил, что это было бы ошибкой. Он двинулся по улочке, на которой его прибытие уже было замечено, купил на почте несколько марок, в киоске — местную газету, в магазине — немного сыра и с таким задумчивым видом остановился перед витриной маленькой антикварной лавки, что ее хозяин, Стив Сазерленд, вышел и, потянув за рукав, ввел его внутрь.
Во всех магазинах и на тротуарах Бенет видел устремленные на него глаза детишек, блестевшие от любопытства, но также и от подлинного сочувствия, доброты и желания помочь. Стив Сазерленд так бурно демонстрировал свое сочувствие, что Бенет счел себя обязанным что-нибудь купить и приобрел небольшую сигаретницу, хотя не курил. С присущим ему достоинством он вернулся к машине, рядом с которой успела собраться небольшая группка людей. Когда он отъезжал, все махали ему руками.
