Дело взял под свой контроль президент СССР М. С. Горбачев.
Планировалось провести допросы в качестве свидетелей должностных лиц, причастных к судьбе «Комсомольца» и ранее не приааеченных к расследованию, а также исследовать ряд обстоятельств и ситуаций, не затронутых ранее.
Такой поворот событий, обещавший быстрое и объективное завершение предварительного следствия, как это ни парадоксально, был воспринят Главнокомандующим ВМФ негативно. Следственная группа уже на первых порах встретилась с противодействием со стороны должностных лиц ВМФ.
Казалось бы, имея дело с военнослужащими, следователь мог рассчитывать на лояльность и поддержку командиров войсковых частей, вызывая на допросы их подчиненных в качестве свидетелей. Но военная четкость и исполнительность проявилась обратной стороной: иногда неделями вызванные на допрос офицеры под разными предлогами не являлись в прокуратуру. Несмотря на заблаговременное оповещение месяцами не прибывали эксперты-офицеры, проходившие службу в подразделениях Главкомата ВМФ.
За ходом расследования заинтересовано наблюдай Главнокомандующий, держа подлинным контролем ключевые мероприятия: состав экспертов должен был отвечать его требованиям и согласовывался с ним лично, свидетели и эксперты получали соответствующие инструктажи, а непослушные — соответствующие внушения и даже социальные трудности, вплоть до досрочного увольнения со службы.
Особенно тяжело приходилось следствию с допросами свидетелей, которые являлись прямыми начальниками командира потерпевшего катастрофу экипажа, отвечали за использование и безопасность эксплуатации К-278. Их вскоре после катастрофы возвели на ответственные посты, и они быстро зашагали вверх по «карьерному трапу»[59].
Так, ссылаясь на служебные дела, бывший начальник штаба 2-й флотилии АПЛ Тихоокеанского флота, бывший командующий 1-й флотилией АПЛ Северного флота вице-адмирал О. А. Ерофеев, начальник штаба Северного флота, после долгих отказов (мотивированных «служебной занятостью») прибывал в Санкт-Петербург всего на несколько часов, снисходительно давал следователю показания (отнюдь не правдивые) и уезжал по своему усмотрению. Один из экспертов, капитан 1-го ранга, начальник одного из отделов Боевой подготовки ВМФ своей «служебной занятостью» (конечно, с одобрения начальства) сорвал несколько сроков предварительного следствия.
И в самой Главной военной прокуратуре с течением времени некоторые должностные лица изменили отношение к делу. Так, руководителю следственной группы Г. В. Целовальникову поручили ведение еще нескольких уголовных дел (взятки, воровство оружия и т. п.). Его единственного помощника постоянно заменяли, отзывали, направляли в командировки. Дополнительные нагрузки срывали сроки основного дела, сроки следствия многократно продлевались.
