Бросим беглый взгляд на историю «борьбы за индивидуальность». Прежде всего, нелепо было бы пытаться (как это всегда делается) противопоставить нынешнему состоянию дел в мире, нынешнему положению человеческой личности, весьма жалкому и плачевному, светлое «вчера» или светлое «завтра», как некую норму и идеал. Человечество никогда не было ни сыто, ни свободно, ни гармонично, никогда в прошлом оно не решало даже самых главных и насущных своих проблем, и нет особой надежды на то, что это случится в будущем. Ведь очень и очень немногие представители человечества вели и ведут себя по-человечески.
Подлинно человеческие проблемы: проблемы смысла, свободы, смерти, одиночества, любви, – начинаются там, где решены предчеловеческие, дочеловеческие вопросы – вопросы обеспечения едой и жильем, вопросы, в сущности, унаследованные человеком еще из животного, дочеловеческого состояния. Далекий от того, чтобы, подобно Руссо или Кропоткину, видеть совершенное человечество в первобытном веке, я, напротив, вслед за Бакуниным, полагаю, что смысл истории именно в вочеловечивании человека, в восхождении к человеческому от природного и животного – через социальное – к личному. Именно на фундаменте животности и социальности, вызревая в их недрах и преодолевая их, борясь с ними в процессе предыстории, перерастающей в историю, мучительно и болезненно выковывается человеческая личность. По мере ее возникновения, по мере движения от царства природы к царству личности, уменьшается значение материальных, детерминирующих факторов и возрастает значение идеальной самодетерминации личности, которая – по словам Бакунина – отчасти становится «творцом самой себя».
Вместе с ее ростом и развитием возникает и обретает смысл требование свободы личности. Странно было бы говорить о свободе личности в безличном первобытном стаде. Нелепо было бы требовать «свободы личности» тогда, когда личность еще не вылупилась на свет, не ощутила себя. (Равно как и анархизм появился не тогда, когда государство стало чересчур чудовищным – что может быть чудовищней азиатского деспотизма! – а тогда, когда людям стало нестерпимо государственное иго.) Лозунги «свобода личности», «освобождение личности» в разные эпохи означали нечто разное, развивались, обогащались вместе с самой личностью. Поистине революционный размах эта борьба за индивидуальность получила в эпоху Реформации, когда свобода личности понималась прежде всего как свобода
