— Счет этого дворянина и два кувшина лучшего вина.
Хозяин «Крашеной бороды» исчез так же быстро, как делает это в наши дни с помощью английского люка клоун в Олимпийском цирке, и почти тотчас же вернулся с двумя кувшинами вина: один он поставил возле незнакомца, другой — перед Этьенном Латилем.
— Вот, прошу вас, — сказал он, — а что касается счета, он составляет один пистоль пять су два денье.
— Возьми этот луидор в два с половиной пистоля, — сказал незнакомец, бросая монету на стол, и, видя, что трактирщик полез в карман за деньгами, добавил:
— Сдачи не надо; разницу ты запишешь в кредит этого господина.
— «В кредит», — прошептал наемный убийца, — вот словечко, от которого на целое льё несет торговцем. Правда, эти флорентийцы все торговцы и сами их герцоги занимаются ростовщичеством ничуть не хуже, чем евреи во Франкфурте или ломбардцы в Милане; но, как сказал наш хозяин, времена трудные и не приходится без конца выбирать клиентов.
Тем временем метр Солей удалялся, отвешивая поклон за поклоном и устремив взгляд, полный глубокого восхищения, на своего гостя, который умел находить сеньоров, столь щедро расплачивающихся за него. *hie et nunc — (лат.) Здесь и сейчас
II. ЧТО БЫЛО СЛЕДСТВИЕМ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, СДЕЛАННОГО НЕЗНАКОМЦЕМ МЕТРУ ЭТЬЕННУ ЛАТИЛЮ
Незнакомец не спускал глаз с метра Солея, пока за тем не закрылась дверь, и, убедившись, что они с Этьенном Латилем остались наедине, продолжал:
— Теперь, когда вы знаете, что имеете дело не с каким-нибудь мужланом, согласитесь ли вы, сударь мой, помочь благородному кавалеру избавиться от докучного соперника?
— Мне часто делают подобные предложения, и я редко от них отказываюсь. Но сначала, видимо, следует назвать мои расценки.
— Я их знаю: десять пистолей за то, чтобы быть секундантом в обычной дуэли, двадцать пять пистолей за прямой вызов под каким-нибудь предлогом, когда заинтересованная сторона сама не участвует в поединке, и сто пистолей за ссору, которая потребует немедленной схватки с означенным лицом, что должно умереть на месте.
— Умереть на месте, — повторил наемный убийца.
— Если он не умрет, я возвращаю деньги независимо от нанесенных или полученных ран.
— Это мне известно: я знаю, что вы не только искусный фехтовальщик, но и человек чести!
Этьенн Латиль слегка поклонился как человек, которому всего лишь отдают должное. И в самом деле, разве не был он человеком чести на свой лад?
— Итак, — продолжал незнакомец, — я могу рассчитывать на вас.
