Не было необходимости задавать этот вопрос. Оба слушателя были всецело поглощены повествованием. Тогда Банкрофт с удовлетворением продолжил:
- "Этот молодой Жеттан, как говорит маркиз, последний писк моды в Париже, любимец дам", - вы меня слушаете? - "и самый сумасбродный повеса, которого только можно себе представить. Затем маркиз сказал мне, что Генри тоже в Париже и они с этим Жеттаном затеяли дуэль..."
- О небо! - вырвалось у Клеоны.
- Вы совершенно правы, дорогая моя! Но дослушайте же еще немного, признаюсь, шутка не в мою пользу, но я должен вам о ней рассказать. "...Этот случай, о котором ходят самые невероятные слухи, насколько мне удалось разузнать, произошел из-за одной француженки..."
Клеона напряглась. Ее ноготки крепко впились в руку сэра Морриса.
- "...Жеттан пользуется невероятной популярностью среди парижских франтов, которые устроили этому делу громкую шумиху, они даже начали делать ставки по поводу предстоящей дуэли; и, как я слышал, больше ставили на Жеттана. Чтобы его поддержать, они все решили присутствовать на этой дуэли, несмотря на самые решительные протесты Жеттана. Говоря это, маркиз многозначительно засмеялся и сказал, что Жеттан даже угрожал своим друзьям тем, что прочтет им специально написанную по этому случаю оду, как раз накануне дуэли. Маркиз пространно намекал на поэтическое дарование молодого Жеттана..."
- Поэтический дар, у Филиппа? - подавленно переспросил сэр Моррис. Извините, Банкрофт, продолжайте, пожалуйста.
- На чем мы остановились... ага: "сам маркиз хотел непременно присутствовать, как только до него дошли слухи об этом; он также клятвенно пообещал прихватить меня с собой. Можешь вообразить, что я не мог пропустить подобное приглашение. Итак, ранним утром, в восемь часов с половиною, мы встретились в условленном месте, в Нейи. Там уже собралась приличная толпа молодых зевак, кто верхом, кто в экипаже. Они были очень возбуждены и делали ставки. Разрази меня гром, если поблизости не стоял скрипач. Вскоре подъехала карета, из нее вывалились три человека, один из которых громко негодовал по поводу собравшихся. Это был Жеттан. Он выглядел исключительно элегантным: напудренный, весь в бархате и шелках и Бог знает в чем еще. Несмотря на свой гнев, он то и дело смеялся, ибо ситуация оказалась крайне забавной и не могла не развеселить и его самого, в глубине души. Он набросился на своих секундантов и принялся их отчитывать, но те в ответ только держались за бока, помирая от хохота. Потом молодой Жеттан попросил нас всех убраться, в особенности маркиза. Затем он со смехом достал из кармана свиток и собрался было декламировать посвященную всем присутствующим оду, как трое человек из толпы поспешили вырвать сочинение из его рук. Наконец, он взмолился, чтобы убрали скрипача, но ему был дружный ответ: всему свое время. Не успел он им что-либо возразить, как подъехал еще один экипаж, из которого вышел твой Генри со своими секундантами. Они тут же увидели, что происходит вокруг, и, как ты догадываешься, были немного обескуражены. Генри даже покрылся красными пятнами, заявляя, что не потерпит подобного оскорбления. Его секунданты оживленно беседовали с Жеттаном, высказывая свое недоумение. При этом они отчаянно жестикулировали и пританцовывали, по крайней мере, один из них, другой же реагировал более непосредственно и с явным одобрением происходящего. Затем Жеттан подошел к Генри, поклонившись ему торжественно и с достоинством. Он сказал, что и сам не предполагал ничего подобного и приносит ему чистосердечные извинения за своих невоспитанных и нахальных друзей. Генри поначалу от бешенства буквально проглотил язык, но, оправившись, заявил, что он мог снести многое, но все имеет предел. Скрипачу приказали замолчать, а все присутствующие стали заверять в серьезности своих намерений посмотреть поединок. Жеттан даже предложил Генри встретиться на следующий день. Но Генри был вне себя от ярости и сказал, что раз уж они сошлись сегодня, то он намерен довести дело до конца. Секунданты советовали Генри отложить до завтра, но он рявкнул, чтобы те лучше подыскали подходящее место. Наконец, все было готово, и оба дуэлянта сняли свои камзолы и жилеты. Наступила напряженная тишина. Все словно слегка протрезвели, с беспокойством сравнивая молодого Жеттана с его противником, который был значительно крупнее и смотрелся, как настоящий убийца. Генри сражался очень рьяно, ты же знаешь, он очень искусный фехтовальщик, но молодой Жеттан перемещался, словно капля ртути; его шпага с легкостью отражала все выпады Генри. Скоро мы все поняли, что Генри был ему совсем не пара, он мог быть продырявлен множество раз. Жеттан играл с ним, как кошка с мышкой, и мне было очень жаль видеть, что Генри совсем не понимал этого и лез на него, как разъяренный бык. Он изловчился и нанес Жеттану едва ощутимый укол, но прежде, чем мы сообразили, что произошло, Генри отлетел назад, а его шпага очутилась на земле. Жеттан вежливо поклонился, быстро подобрал шпагу и протянул ее Генри. Тот рвался продолжать бой, он очень славный и смелый малый, но секунданты ему не позволили, и дело было окончено. "Надеюсь, вы удовлетворены, сэр?" - спросил Жеттан. - "Чертовски удовлетворен!" - ответил Генри, потирая раненое плечо. "Я бы советовал вам хорошенько запомнить мои предупреждения, - сказал ему Жеттан и ушел прочь, после чего мы все разъехались". Банкрофт закончил читать.
