– Я не обещаю, что смогу разделить вашу точку зрения, но что вы предлагаете? – сказал Чарли Дорнбергер, попыхивая трубкой.
О'Доннел решил раскрыть карты.
– Я предлагаю, Чарли, чтобы вы поговорили с Пирсоном от имени всех нас.
– Ну нет, увольте! – Иного ответа О'Доннел и не ожидал. Но Дорнберга надо было уговорить.
– Чарли, мы знаем, что вы близкий друг Пирсона. Вы один можете его убедить.
– Короче говоря, удар должен нанести я, – отметил сухо Дорнбергер.
– Какой же это удар, Чарли?
Дорнбергер заколебался. Он видел, что все ждут его ответа. Его терзали два противоречивых чувства – тревога за благополучие больницы и личная симпатия к Джо Пирсону.
То, что говорилось сегодня, не было новостью для Дорнбергера; он давно подозревал неладное. Тем не менее случаи с больными Руфуса и Рюбенса просто потрясли его. Дорнбергер также понимал, что О'Доннел не собрал бы их здесь, если бы это все не было так серьезно. Главного хирурга он уважал.
И в то же время он хотел помочь Пирсону. Казалось, он один противостоял натиску событий, могущих погубить старого врача. Должно быть, О'Доннел был искренен, когда говорил, что не намерен выживать Пирсона из больницы, и остальные разделяли его чувства. Да, как посредник он лучше других сможет помочь Джо. Окинув взглядом собравшихся, Дорнбергер спросил:
– Вы все так считаете?
Люси Грэйнджер, подумав немного, сказала:
– Я очень его люблю. Мне кажется, мы все его любим. Но я все-таки считаю, что в отделении необходимы перемены.
Это были ее первые слова, до этого она сидела молча и раздумывала над тем, что произошло в ее квартире в тот вечер, когда к ней зашел О'Доннел. Давно ничто так не волновало ее. Не влюбилась ли она? Но она заставила себя снова вернуться к проблемам патологоанатомического отделения.
– А ты, Билл? – обратился О'Доннел к Руфусу.
– Если Чарли поговорит с Пирсоном, я согласен.
– Я лично уверен, что именно так можно будет наилучшим образом решить эту проблему, – сказал Гарвей Чандлер, обращаясь к Дорнбергеру. – Вы окажете больнице огромную услугу.
– Хорошо, – сдался Дорнбергер. – Я постараюсь. На мгновение в зале наступила тишина, и О'Доннел почувствовал наконец облегчение. Он понял, что важность затронутого вопроса дошла до всех и теперь что-то можно будет сделать.
– Итак, – сказал негромко Томаселли, – нужно подыскивать специалиста. У меня есть список возможных кандидатов.
Собственно, у Томаселли было два списка. Так называемый “открытый список” свободных врачей и “закрытый список” – тех, кто работает, но недоволен своим местом и готов переменить его. Когда он передал материал О'Доннелу, того заинтересовал один из кандидатов именно второго, “закрытого списка”, некий Дэвид Коулмен 31 года. Он с отличием окончил Нью-Йоркский университет, прошел практику в больнице Белвью, прослужил два года в армии и пять лет проработал в трех хороших больницах.
