— Но только не для друзей Бена Росселли, — сухо напомнил ему Харольд Остин.
— Я же сейчас совершенно другое имел в виду. Уверяю вас, я скорблю не меньше вашего.
— Что вы предлагаете, Роско?
— Главное, Харольд, — не допустить безвластия. Другими словами, президентское кресло не должно пустовать ни одного дня. При всем нашем уважении и симпатии к Бену, этот банк слишком долгое время ассоциировался с единоличным управлением. Разумеется, уже многие годы это не соответствует действительности: банк бы никогда не попал в число двадцати крупнейших банков страны, руководи им только один человек. Благодаря сложившейся ситуации, как бы тяжела она для нас ни была, у совета директоров появляется возможность развеять этот миф.
Хейворд чувствовал, что его собеседник лихорадочно соображает. Он отчетливо представлял себе Остина — немолодой красавец и щеголь, с длинной, ухоженной шевелюрой, он словно сошел с обложки рекламного журнала. Наверняка он, как всегда, попыхивал огромной сигарой. Однако и достопочтенного Харольда еще никто и никогда не оставлял в дураках — он имел репутацию проницательного, преуспевающего бизнесмена.
— Что касается безвластия, — наконец отозвался Харольд, — по-моему, вы правы. Согласен, что необходимо решить, кто же будет преемником Росселли, и, может быть, даже объявить фамилию до кончины Бена.
Хейворд напряженно слушал.
— Думаю, что лучшей кандидатуры, чем вы, Роско, нам не найти. Я пришел к этому выводу уже давно. Вы обладаете всеми необходимыми качествами: у вас есть опыт и твердый характер. Так что я намерен голосовать за вас, кроме того, я сумею убедить некоторых членов совета последовать моему примеру. Полагаю, вы не будете возражать.
— Я, конечно, благодарен…
— Не исключено, что взамен я могу попросить quid pro quo[1].
— Логично.
— Вот и славно. Значит, мы поняли друг друга. Повесив трубку, Роско Хейворд счел состоявшуюся беседу в высшей степени удачной. Харольд Остин был человеком последовательным и умел держать слово.
Не менее удачными были и все предыдущие разговоры. А во время беседы с Филипом Джоханнсеном, президентом компании “Мидконтинент раббер”, появилась возможность разыграть дополнительный козырь. Джоханнсен откровенно признался, что всегда недолюбливал Алекса Вандерворта, чьи взгляды, с его точки зрения, были чересчур левыми.
— Алекс действительно таков, — подтвердил Хейворд. — Да и в его личной жизни творится бог знает что. Впрочем, по-моему, это вполне закономерно.
