— Не могу отыскать повара хорошего! — угрюмо ответил Левин. — Прислали — и хоть плачь.
— Да, совсем из головы вон! — вдруг воскликнул Мордвинов и, остановившись, повернулся к Левину всем корпусом. — Что это вы, батенька, я слышал, сами собрались на спасательной машине работать?
— Считаю, товарищ генерал…
— Никуда вы летать не будете, что бы кто ни считал, — очень тихо, но со служебным металлом в голосе перебил Мордвинов. — Ясно вам, товарищ подполковник? И не бросайте на меня убийственных взглядов, я с вами говорю сейчас не как Мордвинов с Левиным, а как генерал с подполковником. И при-ка-зы-ваю никуда не летать…
— Ну уж один-то раз я слетаю, Сергей Петрович, — бесстрашно и намеренно переходя на имя-отчество произнес Левин, — один-то разок мне обязательно надо слетать. Потом военфельдшер будет, но несколько первых раз.
— Прошу уточнить формулировку — первый раз или первые несколько раз.
— Первые разы, Сергей Петрович, потому что немыслимо.
— Вы полетите первый раз, один-единственный раз. И на этом разговор кончен. Ясно?
— Есть! — сказал Левин, услышав в голосе Мордвинова ту нотку, которая означала, что разговор окончен.
На пирсе, за будкой, среди пассажиров, ожидающих рейсового катера, сидел на чемодане Шеремет и делал вид, что читает газету: Левин почувствовал на себе его быстрый и недобрый взгляд.
— Уезжает, — негромко произнес Мордвинов. — Пришлось снять товарища. Вчера до трех часов пополуночи бил себя в грудь и произносил покаянные речи. Тяжелое было зрелище, скажу откровенно, даже жалко его стало…
Он помолчал, потом легонько вздохнул:
— К сожалению, совсем избавиться от него немыслимо. Есть дружок-покровитель, и довольно, знаете ли, номенклатурно-руководящий. Нахлебаемся мы еще горя от товарища Шеремета и будем хлебать, покуда не переведутся у нас любители особо подготовленных бань…
— А разве такие у нас есть? — не без ехидства спросил Левин.
— К сожалению — водятся.
— Но единицы же?
Мордвинов покосился на Левина умными глазами и спросил:
— Вы что меня разыгрываете?
Потом пожал руку Левину и на прощанье напомнил:
— Апеллировать к нашему начальству, то есть непосредственно к командующему, не рекомендую. У нас с ним насчет полетов ваших на спасательной машине общая точка зрения. Так что ничего, кроме неприятностей, от жалобы на меня не наживете. Договорились?
— Договорились! — согласился Александр Маркович.
— А военфельдшера я вам дам хорошего. У меня один такой есть на примете — стоящий парень и разворотливый.
