— Вы нас не убьёте?
— Кино, — вздохнул я. — Серия сороковая… Мальчик. Если бы я хотел вас убить, я бы уже сделал это. И потом, кто мне мешает вас обмануть, сказав «нет»? Вы или верите мне — или адьё, ма шер ами.
— Мон шер, — поправил длинноволосый. — Ма шер — «моя дорогая». Вообще-то вы правы… А вы зачем в лесничество?
— Контр вопрос, — поднял я палец. — А вы зачем? Может быть, вы — знаменитые малолетние братья-маньяки Гоп, Саша и Паша, которых вот уже пять лет разыскивает милиция Мелитополя за изнасилование сорока постовых собак? Вы знаете, где Мелитополь?
Нет уж, давайте без вопросов, — я отстегнул фляжку с пояса и подал мальчишкам. — Там стакана два… было, — закончил я слегка растерянно, глядя, как они по очереди присасываются к фляжке, булькая и давясь. Коротко стриженый потряс горлышко над широко открытым ртом и со вздохом вернул фляжку мне. — Да-а…И как же вы вообще отправились в путь без воды?
— Так получилось, — длинноволосый утирал губы рукой, развозя грязь. Посмотрел веселее. — Ну… тогда и представляться не будем. Я так и буду Саша. А он — Паша.
— Лёва, — я подал ему руку. — Задов. Фамилие такое. Но можно просто Лева. Устраивает?
— Устраивает, — он пожал руку. Я задержал его пальцы на миг и спросил:
— Фехтованием давно занимаешься? — он отдёрнулся, я постучал по ладони: — Мозоли… Ладно, — и я, не переспрашивая, пожал руку «Паше». За это рукопожатие успел заметить, что ноги у него в куда более порядочном состоянии, чем у «Саши» — у того сильно сбиты. «Из села или беспризорный… — я вгляделся в лицо. — Беспризорный. Фехтовальщик, знающий французский, волосы ухожены были ещё недавно — и с ним вместе шагает явный «бесик». Оба русские, из России. Идут вдвоём полевой дорогой в Белоруссии. Обувь берегут, а барахло недешёвое. Воды нету. Уже интересно…»
Но говорить ничего не стал.
Мальчишки зашагали слева от меня, держась чуть в стороне, но не пытаясь отстать или обогнать. Я пошёл медленней и, как обычно бывает после остановок, понял: устал я здорово. А они и вообще едва волоклись; «Саша» явно захромал. Я услышал, как они вполголоса переговариваются, то ли думая, что я не слышу, то ли им просто было всё равно: " — Устал? — Да ладно… — Давай скажем остановиться… — А воды-то всё равно нет. — Я жрать хочу, знаешь…»
— Петь умеете? — поинтересовался я, не оборачиваясь, потому что было ясно — им остановка тоже на пользу не пошла, вот-вот начнут «выпадать в осадок». А значит, надо было их как-то подтянуть.
