Мы с тобою незнакомы пока —
Ты не знаешь даже песен моих.
Протекает между нами река,
Разделяя грусть одну на двоих.
Впрочем — я не стал бы спорить с судьбой.
Всё получится — молись не молись…
Мы пока что одиноки с тобой,
Потому что ждём друг друга всю жизнь!
Краем глаза он увидел, что Света — хотя ей уже принесли заказ — смотрит в его сторону. Валька сам себе удивлялся — и продолжал делать то, что делал…
Погадай себе, погадай —
Видишь: звёздочка в небе светится?
Нагадай себе, нагадай
Этим летом со мною встретиться!
Позови меня, позови —
Даже если не знаешь имени,
Наугад моё назови
Ветру под небесами синими.
Он сделал длинный проигрыш:
Ты, конечно, не такая, как все.
Мир твой соткан из фантазий и снов,
Где ты ходишь босиком по росе
И животных понимаешь без слов.
Вылетая по ночам из окна
Городской панельной клетки своей,
Возвращаешься поутру одна,
Вновь не встретившись с душою моей… Спасибо, пацаны, — это он бросил ребятам из «Анимэ», вставая из-за синтезатора.
— Да не за что…
— Классно играл…
— Хоть когда давай… — посыпались разноголосые ответы.
Он вернулся за стол. Улыбнулся:
— Ешь, что же ты?..
…Узкая полоска пляжа была пустынна — не настал ещё купальный сезон. Валька остановил коня, соскочил, помог сойти девчонке. Забросил поводья коня на развилку в незапамятные времена выброшенной на берег коряги. И отошёл к самой воде. Подобрал в песке несколько камешков, начал бросать в воду. О Светке он почти забыл — вернулись тревожные мысли. И обернулся, собираясь ехать в парк.
Девчонка, нагнувшись, стягивала с себя трусики. Её джинсы, кроссовки и майка — новая, купленная Валькой с лотка при выезде из парка — лежали на коряге. Увидев, что Валька обернулся к ней, Светка выпрямилась, глаза её округлились, она отчаянным и беззащитным жестом прикрылась… но потом, закусив побелевшую губу, опустила руки и наклонила голову.
— Зачем это? — спросил Валька. Его вдруг охватила злость — не желание (он знал, что это такое, хотя ни разу не был с девчонкой), а именно злость. — Зачем это?! — звеняще повторил Валька.
— Я думала… — прошептала она. — Я же должна… с тобой… ты же…
— Оденься, — выдохнул Валька. — Немедленно. Сию секунду.
Он отвернулся, сел на корточки у воды, плеснул себе в лицо. Вода пахла цвелью и мазутом. Валька успел понять, что его тошнит…
…В медленно идущие на дно ошмётки непереваренного бефстроганова тыкались невесть откуда налетевшие мальки. Валька тупо созерцал это зрелище и не сразу понял, что света помогает ему встать и усаживает на корягу. Она успела одеться и теперь села рядом.
