Девчонка стояла возле дерева, прижав руки к разорванной спереди до живота майке. Валька понял, что перед ним «уличная» или вообще беспризорница — его возраста, как и нападавшие (которые, кстати, уже все исчезли с поля короткого боя и никаких признаков близкого наличия не подавали), худая, с мокрыми серыми глазами и спутанными каштановыми (вроде бы — под грязью не поймёшь) волосами. Девчонка смотрела на Вальку, не отрываясь. Почему-то ощущая неловкость, он спросил:
— Чего они хотели-то?
— Деньги… я за утро насобирала… и вообще, — девчонка всхлипнула судорожно, потом криво улыбнулась: — Чего они хотеть могли-то?
— Ты где живёшь? — Валька чуть наклонился с седла. Девчонка неопределённо махнула рукой с тонким запястьем:
— Там… Спасибо… я пойду… — её взгляд стал опасливым. Жизнь на улице давно научила её, что такие вот мальчишки могут быть гуда опасней уличных гопников. Валька протянул руку:
— Садись, я подвезу. Куда скажешь… — и, видя, что девчонка мнётся, добавил: — Я тебе ничего не сделаю, слово чести.
Взгляд девчонки стал изумлённым. Она ещё помедлила, потом нерешительно взялась за Валькины пальцы, готовая в любую секунду отдёрнуть ладонь. У Вальки почему-то сжалось горло, он кашлянул и помог девчонке сесть впереди. Она окаменела. Валька разобрал поводья:
— Куда везти? — спросил он.
— Всё равно, — вдруг устало ответила девчонка.
— Тогда поедем в «Солярис», — сказал Валька и сам удивился. Не собирался он ничего такого говорить… — Это моё любимое кафе…
…Может быть, бармен известной на Левобережье «молодёжки» и развернул бы Вальку с его спутницей, но «Солярис» на треть принадлежал Каховскому-старшему, и Валька преспокойно занял столик. Спросил усевшуюся на краешек девчонку:
— Тебя как зовут?
— Света… — тихо ответила та.
— Я Валька, — он оперся локтем на спинку стула. — Что будешь?
— Я… как ты…
Валька заказал мороженое, потом понял, что на самом деле хочет есть, добавил к заказу какао и бефстроганов. Мальчишки из группы «Анимэ», которую «раскручивало» кафе, наигрывали что-то электронное — так, для разминки. Валька успел управиться с половиной порции и обнаружил, что Света съела всё. Он отложил вилку и предложил:
— Ещё?
Девчонка подняла глаза. Вздохнула:
— Да… если можно.
— Можно, — Валька вместо того, чтобы подозвать официанта, сам подошёл к стойке, а потом подсел к музыкантам. Через полминуты «МР-3» утихла, послышались звуки рояля (конечно, тоже электронного, но что делать?), а потом — голос Вальки. Он пел, наклонив микрофон — пел всё того же Третьякова:
